* * *
Быть может, кто-то умирал,
И за чертой той побывал.
Но возвратившись в этот мир,
Не мог понять, зачем он жил.
Он был тогда на волоске,
И кровь сочится на виске.
Он был готов покинуть мир,
В то время, он почти не жил...
Снаряды рвались, дым столбом,
Свинцовый ливень, стон кругом.
Метал горел, земля стонала,
И только маленькая рана,
Решала, жить или не жить.
Всё стихло, только журавли,
Летели медленно в дали...
Над полем ангелы летали,
И души павших собирали.
А он лежал, почти мальчишка,
У матери, один сынишка.
И крестик медный на груди,
Что мать надела в день войны...
Душа куда-то улетала,
И в небе призрачно блуждала.
Но ангел в руки душу взял,
Нимб засветился, засиял.
Спустившись, встал у головы,
Разрушив смерти кандалы,
Вдохнув истерзанную душу,
Во имя Сына и Отца...
Давно минули дни войны,
Но в небе, так же журавли,
Летели в тёплые края,
Летели также как тогда.
А он стоял, почти седой,
Хотя ещё был молодой.
Прижав к себе старушку мать,
Он в сотый раз хотел понять.
За что вернули жизнь тогда,
Ведь шла жестокая война...
Прижавшись к сыну, мать вздохнула,
И горькую слезу смахнула.
Лишь только мать могла понять,
Лишь только мать могла всё знать...
