* * *

Быть может, кто-то умирал,

И за чертой той побывал.

Но возвратившись в этот мир,

Не мог понять, зачем он жил.

Он был тогда на волоске,

И кровь сочится на виске.

Он был готов покинуть мир,

В то время, он почти не жил...

 

Снаряды рвались, дым столбом,

Свинцовый ливень, стон кругом.

Метал горел, земля стонала,

И только маленькая рана,

Решала, жить или не жить.

Всё стихло, только журавли,

Летели медленно в дали...

 

Над полем ангелы летали,

И души павших собирали.

А он лежал, почти мальчишка,

У матери, один сынишка.

И крестик медный на груди,

Что мать надела в день войны...

 

Душа куда-то улетала,

И в небе призрачно блуждала.

Но ангел в руки душу взял,

Нимб засветился, засиял.

Спустившись, встал у головы,

Разрушив смерти кандалы,

Вдохнув истерзанную душу,

Во имя Сына и Отца...

 

Давно минули дни войны,

Но в небе, так же журавли,

Летели в тёплые края,

Летели также как тогда.

А он стоял, почти седой,

Хотя ещё был молодой.

Прижав к себе старушку мать,

Он в сотый раз хотел понять.

За что вернули жизнь тогда,

Ведь шла жестокая война...

 

Прижавшись к сыну, мать вздохнула,

И горькую слезу смахнула.

Лишь только мать могла понять,

Лишь только мать могла всё знать...