Владивосток-рэп

Как на вечный прикол старое судно,

иду к тебе, Владик, город мой блудный.

Иду, но не чтобы права качать,

а чтоб мне в тебе умереть, как знать.

Эй!

Золотым Рогом в море упёртый город!

ты не сказать, чтоб был мне особо дорог:

я от тебя дважды сбегал без оглядки,

сперва до Камчатки, после — к московским порядкам.

Я покупал самые скорые дорогие билеты,

чтоб от тебя умчать, мореман отпетый!

Сны о тебе я без жалости ставил к стенке,

я забывал моих здешних Дашек и Ленок,

Серую Лошадь, Орлиную Сопку,

тёлок ДВГУ с их классными попками,

кабаки-рестораны «Версаль-Челюскин»,

гопников от Седанки до острова Русского.

Я вышибал из памяти сопки, портовые краны,

золото осеней, мешанные морем туманы.

Но помнил подлянки, что ты мне впаривал.

Я твердил себе: забудь этот город, парень!

мало ты мёрз от китайских морозов,

когда он сдавал тебе двойки вместо тузов?

мало он тебя доводил до слёз

и ты бегал в нём, как бездомный пёс?

Ты достал меня, Владик! — выл я ночами, —

Коврижкой, Миллионкой, правым рулём, Шáморой!

ты не место, — орал я, — для жизни, ты — случай!

Забудься, китайско-русский, окраинный, сучий!!

Орал я, давил тормоз… Но Океанским проспектом

вновь скатывался к остоёблым аспектам:

скатывался к ногам Того Самого в Будёновке с Знаменем,

что зырит за океаны куда-то — далее.

Я понял, что, как бы мы, Владик, себя ни морочили,

ничего мы с тобой на Тихом океане не закончили.

 

Вставай, Владик, вставай, народ, —

в путь: надо кончать поход.

 

Владивосток! Я, Олен Игорь, ник Inix,

иду к твоим пажитям, синим-синим!

Я возвращаюсь, брат мой, — да чтоб тебя! —

на Пéкинские, Светланские и тэ дэ площадя.

Возвращаюсь в твои старые и новые притоны:

герыча дай порцайку, кент портово-понтовый!

Или что у тебя кайфового покумарить?

Может, нам тёлке отвязной впарить?

Русскую водку ты, верно, вычеркнул в списке?

Тогда давай «Эрготоу», соджу, саке, виски.

У нас с тобой будет беседа серьёзная,

с поножовщиной или с соплями, слёзная.

Потому что я возвращаюсь к тебе не один, а с теми,

кого ты выпер из твоей жёсткой блатной системы.

Я возвращаюсь к тебе с моим другом Хаггером Витей,

которого ты сбагрил в Австралию на прожитие.

Я возвращаюсь с Владом Лариным,

которого ты загнал в Гонконг на базары.

Но я не могу поднять из гроба Постышева Валерку,

которого ты свалил на бандитской стрелке.

Это были сильные, не последние парни,

разодранные новорусской, мать её, псарней.

Плюсуй сюда, без фамилий, Катю и Нелли,

фланирующих по Набережной на панели.

Владик, эй! Шевели рогом, думай!!

Чёрт с тобой… Валим на шашлычную Юмору.

Там проходило моё в тебе детство,

там нашей дружбы с тобой был конец…

Но — возвращаюсь, друг, в твои сопки и распадки!

в нудные ливни, в твои бардаки и блядки!

Скатываюсь к ногам Того Самого в Будёновке с Знаменем!

Навсегда скатываюсь, гори ты пламенем!

Потому что, как бы мы, Владик, себя ни морочили,

ничего мы с тобой на Тихом океане не закончили.

 

Вставай, Владик, вставай, народ, —

в путь: надо кончать поход.