Письма кареглазому.

В то время, когда я не особо любил лагеря, сбегал, просачиваясь сквозь толстые прутья ограды, ходил в чужие лагеря и гулял по ночным пляжам, когда меня ловили, если я осмеливался брать с собой кого-то ещё, тогда я выдумал, да, в тот самый момент я выдумал, что смогу справиться со всеми проблемами. Именно на узкой, почти не освещенной, аллее ещё ребёнок, маленький ребёнок с потерянным именем, сидел рядом с избитым парнем, пропавшим два дня назад, ребёнок выдумал, кем он хотел быть.

 

На тёмной аллее ещё не горели фонари, но я видел его глаза, карие, такие красивые, хоть и не люблю этот цвет. Парень смотрел на меня так пронзительно, я навсегда запомнил это, он пошатнулся и в секунду рухнул на песок, пока я с ужасом оглядывался, пытаясь найти малейшее движение во тьме, любого человека.

Маленький ребёнок, слишком, чтобы помочь, удерживаю, пытаюсь. Ты будешь в порядке. Держись.

Никогда так не бежал в больницу, ни в жизни больше и не побегу.

Медсёстры не поверили, шли медленно. И, чёрт побери, когда я прибежал обратно к аллее, когда наконец отдышался и поднял глаза, когда я понял, голос сорвался на крик. Где ты. Тогда для меня, ещё ребенка, было сложно поверить, что это были галлюцинации. Но нет, я точно видел его, я видел его, я видел, я чувствовал его дыхание, чувствовал холодые руки. Я не мог поверить, что он пропал.

Бывают моменты, когда резко срываешься с места, бросаешься на поиски, он ведь не мог уйти, он не мог, бывают такие моменты, когда ребёнок впервые становится ответственным, тогда, именно в эту секунду ребёнок вырастает.

В ту ночь я вырос.

Я долго искал тебя, парень, я спрашивал у каждого, я бежал, не останавливался. Вы видели парня с прекрасными карими глазами? Вы видели, видели ли.

Я был совершенно измотан, когда меня наконец нашёл вожатый. Я не мог идти, не мог думать о чем-либо, передо мной были только черты лица того самого парня, что снова исчез. Уже в корпусе, через день, когда я начал отходить, мне рассказали, что ты в больнице, теперь ты в порядке. Мне сказали, что на той тёмной аллее, когда я дрожащими руками держал тебя, когда я звал охрипшим голосом, меня услышали. Тебя ведь увезли в больницу через несколько минут после того, как я рванул за помощью. Я знаю, что ты жив, я видел тебя. А глаза, такие же прелестно-карие, теперь блестят как раньше.

 

Что бы ни случилось теперь, в моей следующей жизни, я хочу стать сильнее, хочу быть способным помочь тебе. Ради этого я пошёл в медицину. Чтобы не быть бесполезным. Ради тебя.