Драконы вымерли. 
Последнего я видел под эстакадой звёзд.
От его в прошедшем огненных желёз
Разило гибелью.

Его огромное,
Распятое на крыше небоскреба тело
Обволокло бессилие. В его глазницах тлела
Безвольность томная.

Жить бы еще,
Но этот город брошенных дворняг
Питает лишь отчаяние и страх.
И больше ничего...

И больше никогда
Уже не пролетят собратья в синеве,
Бросая вызов молодой весне.
В изгнание холодА

Отправить не удастся
Последнему избитому судьбой дракону.
Его охрипшие пронзительные стоны
Звучат ужасно.

Звучат тоскливо.
Звучат пока, дракон всё еще дышит,
Но звука этого совсем никто не слышит.
Взглядом брезгливым

Сквозь плоть и кровь 
Пронзает люд дракона, будто его нет,
Словно его не стало пару сотен лет.
А если б вновь

Вернуть драконов?
Кому всё это нужно... Этот город,
Да в прочем и любой другой не ощущает голод.
Сытый законом.
 
Законом созерцать
Только логической структуры лоски.
Всё чуждое, теснящееся где-то в корке мозга
Не вспоминать.

Что станет с миром?
Как жить в нём без надежды, страсти, чуда?
Существовать желание брать откуда?
Мы одержимы

Практичной стороною.
А где-то, вопреки законам мироздания,
Без веры задыхается создание
Забвенное тобою.