Нет, не вошла она, - влетела
В мою распахнутую дверь,
Кусала мне все части тела,
Хитра была, как хищный зверь.

Передо мной вопрос встал колом,
Как против США военных баз,
Её я бил печатным словом,
Газетой, сложенной в пять раз.

Но уворачивалась, стерва,
Свою показывая прыть,
Мои вытрёпывая нервы,
Садилась там, где не убить.

По кромке бегала бокала,
До верха полного вином,
Перелетала, дрянь, на сало,
На остриё ножа потом.

Когда я шёл на химатаку,
Избрав орудьем хлорофос,
Она дразнила, как собаку
Меня, садившись мне на нос.

Бывал я в неудобной позе,
Когда лизала мой палас,
Но при малейшей ей угрозе,
Как на «атас» скрывалась с глаз.

Однажды в ужин ей досталось,
Когда на ложку села в щах.
Удар! И вся семья гонялась
За мной со щами на ушах.

Наверное, отбил ей почки,
Прицел сработал лишь на треть...
Разбил сервиз – подарок дочки,
Она ж сумела улететь.

С тех пор она жужжать не стала,
Покоясь скромно вдалеке,
С плохим здоровьицем лежала,
Вверх лапками, на потолке.

Сел на стремянку, как ворона,
Мешал прихлопнуть шифоньер...
По инвалидности законно,
Я с той поры  пенсионер.

Грусть заливая «бормотухой»,
Я, глядя в потолок, лежал
И под удвоенною мухой,
Балланду эту написал.