Не надо далеко ходить
«Смотри! Огни во мраке блещут…» Эдгар Аллан По
На старом кладбище кошмара, туман карабкался к земле. Ночная гладь висит во мгле в покое нежности угара и по тропе, среди могил, в тени безумствуя, бродил в нетрезвом виде господин. Багрово-красная луна, как будто вся умылась в крови, свидетелем была всему она, ждала грехопадения дотоле. Вокруг неё плясали облака, виденье в белой простыне; смеялись, привлекая свысока, внимание к ночной стене. Тот господин, прервав покой, допил остатки своего вина, в гнетущем состоянии само собой, его затронула кровавая луна. Из бездны тьмы полезли враз, покойники, взирая на пришельца, теряя плоть своих проказ, ползли с надеждою обняться. Тряслись от счастья черти, вкушая этот пьяный вкус, воззвав виденье чёрной смерти - спешили змеи сделать свой укус. Луна краснела в стороне в предчувствии соблазна, весь бред, исполненный в вине, смеялся в образе сарказма. Вокруг крестов под звуки ада, земля тряслась, скрипела, в ужасном виде вся плеяда рычала в хуле и шипела. Вдруг в порыве холода и страха, из ветра чёрного и праха, из тени вышел образ вездесущий, укутан в саван - смерть несущий. Заткнулись сразу вурдалаки, открыв глаза, как у собаки и черти пляски прекратили, в истоме ужаса застыли. Смерть подошла поближе к господину и протянула руку не спеша, косу поправила за спину, в злорадном смехе - чёрная душа: - Потанцуем? - вонзился голос ада, в объятья человеческого слуха. Играла в пьяной голове баллада и танец смерти начала старуха. Наутро в свете пробуждений, в тревоге полной удивлений, лежал среди могил один, заблудший ночью господин. Его глаза от ужаса застыли, в холодной мимике спасенья и слышно, как собаки выли, балладу смерти избавленья. …Живя, всё время в пьянстве и потехи, и ради дури, чтоб потом сходить с ума; тогда не надо далеко ходить за смертью – она тебя найдёт сама!
2003
На старом кладбище кошмара, туман карабкался к земле. Ночная гладь висит во мгле в покое нежности угара и по тропе, среди могил, в тени безумствуя, бродил в нетрезвом виде господин. Багрово-красная луна, как будто вся умылась в крови, свидетелем была всему она, ждала грехопадения дотоле. Вокруг неё плясали облака, виденье в белой простыне; смеялись, привлекая свысока, внимание к ночной стене. Тот господин, прервав покой, допил остатки своего вина, в гнетущем состоянии само собой, его затронула кровавая луна. Из бездны тьмы полезли враз, покойники, взирая на пришельца, теряя плоть своих проказ, ползли с надеждою обняться. Тряслись от счастья черти, вкушая этот пьяный вкус, воззвав виденье чёрной смерти - спешили змеи сделать свой укус. Луна краснела в стороне в предчувствии соблазна, весь бред, исполненный в вине, смеялся в образе сарказма. Вокруг крестов под звуки ада, земля тряслась, скрипела, в ужасном виде вся плеяда рычала в хуле и шипела. Вдруг в порыве холода и страха, из ветра чёрного и праха, из тени вышел образ вездесущий, укутан в саван - смерть несущий. Заткнулись сразу вурдалаки, открыв глаза, как у собаки и черти пляски прекратили, в истоме ужаса застыли. Смерть подошла поближе к господину и протянула руку не спеша, косу поправила за спину, в злорадном смехе - чёрная душа: - Потанцуем? - вонзился голос ада, в объятья человеческого слуха. Играла в пьяной голове баллада и танец смерти начала старуха. Наутро в свете пробуждений, в тревоге полной удивлений, лежал среди могил один, заблудший ночью господин. Его глаза от ужаса застыли, в холодной мимике спасенья и слышно, как собаки выли, балладу смерти избавленья. …Живя, всё время в пьянстве и потехи, и ради дури, чтоб потом сходить с ума; тогда не надо далеко ходить за смертью – она тебя найдёт сама!
2003
