ДА БУДЕТ ТАК!
ДА БУДЕТ ТАК !
Памяти брата
Случится так в день солнечного мая
В каком-то там, двухтысячном, году:
Военным маршам, музыке внимая,
Я к обелиску бабушкой приду
На самый лучший праздник – День Победы,
Ликующий, как в первую весну!
Преклонных лет, сюда сойдутся деды,
Детьми, как я, познавшие войну.
Здесь будут скорбь, молчание и речи,
И караул у тех священных плит;
И, словно лавры воинам на плечи,
Венки, венки укроют весь гранит.
И будет миг волнующей отрады
Услышать мирный радующий гром
И устремить признательные взгляды
Туда, где прежде был аэродром.
Оттуда взмоет в праздничное небо
С листовками трудяга-вертолёт –
Да выпадет и вам счастливый жребий
В тот славный день объять его полёт!
Он полетит над нами низко-низко,
Среди салютных радужных огней,
И стаями над шпилем обелиска
Их выпустит, что стаи голубей.
Посланцы мира памятно и долго
Начнут кружить – на радость детворы,
Спикируют на замершие ёлки,
Заполнят площадь, скверы и дворы.
От взрослой и ребяческой сноровки
Они растают – образно – как снег;
И только я останусь без листовки,
Совсем, по сути, старый человек.
Взгляну на клён, под самую верхушку,
Где скрыл листовку майский ветерок.
Да кто поймёт согбенную старушку,
Что ей так дорог праведный листок!?
Гляжу на всех неловко, виновато –
Ведь мне и надо только бы одну,
И думаю смущенно, что когда-то
Ой как легко взбиралась на сосну!..
А вот сейчас сюда б подъёмный кранчик
Иль пару мудрых, боженькиных крыл…
Но что это?!.. Да чей же это мальчик,
Что вмиг мой взгляд на клён перехватил?
Он лезет вверх отчаянно и ловко,
Глядит с восторгом вниз на этажи.
И вот уже в руке его листовка,
И он мне тянет: «Бабушка, держи!»
Я обниму вихрастого мальчишку,
Благодаря за смелый его труд. –
Он мне напомнит шалого братишку,
И я спрошу: «А как тебя зовут!»
И, вдруг, услышу, вздрагивая: «Витя!»
И разом вглубь провалятся года. –
Незримые, связующие нити
Меня утянут мысленно туда,
Где Витя – брат – такой же вот мальчонка,
Да нет же, нет, малы его лета!
А я – всего лишь сельская девчонка,
Но, как мой малый братик – сирота…
Прости мне, брат, за что – сама не знаю,
Не знаю, право, в чём моя вина.
Но я тебя всё малым вспоминаю
Там, где бесхлебье, холод и война.
Где, как гипноз, нам в сны приходит мама,
Что на погосте стылом наяву…
Ещё мы вместе, мы – в тылу Урала,
Где всласть едим… подножную траву.
О, милый братик, шалый и сердечный,
Войною обездоленный малец!..
Горит Огонь! Для Родины он – Вечный!
И в том нетленном факеле – отец.
Года бегут. Бегут необратимо.
Они – богатство наше, говорят.
Но как печально и неотвратимо
Они виски любому серебрят.
Давно и ты, мой брат, уж был не молод.
Из с жарких мест, у памяти в долгу,
Ты мне писал: «Забыл уже про холод!..»
Забыть и мне б, да только не могу.
И всякий раз – и в праздники, и в будни –
Себя на мысли сызнова ловлю,
Что, о былом всё думая подспудно,
О том мальчонке сызмала скорблю.
Наедине при шумном ли народе
Тебя к себе беспомощно зову.
И горько впрок: ни при какой погоде
С тобою, брат, не встречусь наяву.
Но ты идёшь – в моё воображенье,
Своим смятеньям сумрачным не рад,
И жутко ждёшь последнего прощенья
За всё, в чём был и не был виноват.
Как справедливо сердце твоё билось!
Меня, семью, страну свою любил…
Ах, Витя, Витя!.. Как же получилось,
Что белый свет вдруг стал тебе не мил!?..
А день такой воистину погожий!..
И тем реальней мнится наперёд,
Сегодня чуть на вымысел похожий,
Из солнечного завтра эпизод.
Приду домой походкою неспорой,
Вложу листовку бережно в конверт
Наградою – к той самой, на которой
Написано: «Победе – десять лет!»..
Да будет так! Прошу принять на веру
Мой репортаж из будущего дня,
Где – как в былом, подобно пионеру –
Замру и я у Вечного Огня.
_____ _____ _____
Памяти брата
Случится так в день солнечного мая
В каком-то там, двухтысячном, году:
Военным маршам, музыке внимая,
Я к обелиску бабушкой приду
На самый лучший праздник – День Победы,
Ликующий, как в первую весну!
Преклонных лет, сюда сойдутся деды,
Детьми, как я, познавшие войну.
Здесь будут скорбь, молчание и речи,
И караул у тех священных плит;
И, словно лавры воинам на плечи,
Венки, венки укроют весь гранит.
И будет миг волнующей отрады
Услышать мирный радующий гром
И устремить признательные взгляды
Туда, где прежде был аэродром.
Оттуда взмоет в праздничное небо
С листовками трудяга-вертолёт –
Да выпадет и вам счастливый жребий
В тот славный день объять его полёт!
Он полетит над нами низко-низко,
Среди салютных радужных огней,
И стаями над шпилем обелиска
Их выпустит, что стаи голубей.
Посланцы мира памятно и долго
Начнут кружить – на радость детворы,
Спикируют на замершие ёлки,
Заполнят площадь, скверы и дворы.
От взрослой и ребяческой сноровки
Они растают – образно – как снег;
И только я останусь без листовки,
Совсем, по сути, старый человек.
Взгляну на клён, под самую верхушку,
Где скрыл листовку майский ветерок.
Да кто поймёт согбенную старушку,
Что ей так дорог праведный листок!?
Гляжу на всех неловко, виновато –
Ведь мне и надо только бы одну,
И думаю смущенно, что когда-то
Ой как легко взбиралась на сосну!..
А вот сейчас сюда б подъёмный кранчик
Иль пару мудрых, боженькиных крыл…
Но что это?!.. Да чей же это мальчик,
Что вмиг мой взгляд на клён перехватил?
Он лезет вверх отчаянно и ловко,
Глядит с восторгом вниз на этажи.
И вот уже в руке его листовка,
И он мне тянет: «Бабушка, держи!»
Я обниму вихрастого мальчишку,
Благодаря за смелый его труд. –
Он мне напомнит шалого братишку,
И я спрошу: «А как тебя зовут!»
И, вдруг, услышу, вздрагивая: «Витя!»
И разом вглубь провалятся года. –
Незримые, связующие нити
Меня утянут мысленно туда,
Где Витя – брат – такой же вот мальчонка,
Да нет же, нет, малы его лета!
А я – всего лишь сельская девчонка,
Но, как мой малый братик – сирота…
Прости мне, брат, за что – сама не знаю,
Не знаю, право, в чём моя вина.
Но я тебя всё малым вспоминаю
Там, где бесхлебье, холод и война.
Где, как гипноз, нам в сны приходит мама,
Что на погосте стылом наяву…
Ещё мы вместе, мы – в тылу Урала,
Где всласть едим… подножную траву.
О, милый братик, шалый и сердечный,
Войною обездоленный малец!..
Горит Огонь! Для Родины он – Вечный!
И в том нетленном факеле – отец.
Года бегут. Бегут необратимо.
Они – богатство наше, говорят.
Но как печально и неотвратимо
Они виски любому серебрят.
Давно и ты, мой брат, уж был не молод.
Из с жарких мест, у памяти в долгу,
Ты мне писал: «Забыл уже про холод!..»
Забыть и мне б, да только не могу.
И всякий раз – и в праздники, и в будни –
Себя на мысли сызнова ловлю,
Что, о былом всё думая подспудно,
О том мальчонке сызмала скорблю.
Наедине при шумном ли народе
Тебя к себе беспомощно зову.
И горько впрок: ни при какой погоде
С тобою, брат, не встречусь наяву.
Но ты идёшь – в моё воображенье,
Своим смятеньям сумрачным не рад,
И жутко ждёшь последнего прощенья
За всё, в чём был и не был виноват.
Как справедливо сердце твоё билось!
Меня, семью, страну свою любил…
Ах, Витя, Витя!.. Как же получилось,
Что белый свет вдруг стал тебе не мил!?..
А день такой воистину погожий!..
И тем реальней мнится наперёд,
Сегодня чуть на вымысел похожий,
Из солнечного завтра эпизод.
Приду домой походкою неспорой,
Вложу листовку бережно в конверт
Наградою – к той самой, на которой
Написано: «Победе – десять лет!»..
Да будет так! Прошу принять на веру
Мой репортаж из будущего дня,
Где – как в былом, подобно пионеру –
Замру и я у Вечного Огня.
_____ _____ _____
