Она расчетливо пользовалась им...
Она расчетливо пользовалась им...
Она расчетливо пользовалась им,
Как многоразовой резинкой.
А он готов был сдохнуть, или плясать лезгинку
За те стеклянные, убитые глаза.
Купалась в бисере свинья !
И было ей отлично видно,
То, как стекает пот со лба,
Того кто "любит" ее и нежно зовет милой.
А он рыдал в подушку перед сном,
Как шавка выл ночами в пустоту.
Ловя, как рыба, жадно воздух ртом,
Всё продолжал посыпать бисером свинью.
Ей безразлична была каждая слеза, -
"Ну ноет размазня, вот милость" !
Все за убитые, стеклянные глаза
"Богини" с именем Несправедливость.
Я не поэт - я графоман.
Поэтому призвание мое -
Марать бумагу и мучить перо,
Бессмысленною пустотою строк...
...Морали нет - вот вам урок !
Она расчетливо пользовалась им,
Как многоразовой резинкой.
А он готов был сдохнуть, или плясать лезгинку
За те стеклянные, убитые глаза.
Купалась в бисере свинья !
И было ей отлично видно,
То, как стекает пот со лба,
Того кто "любит" ее и нежно зовет милой.
А он рыдал в подушку перед сном,
Как шавка выл ночами в пустоту.
Ловя, как рыба, жадно воздух ртом,
Всё продолжал посыпать бисером свинью.
Ей безразлична была каждая слеза, -
"Ну ноет размазня, вот милость" !
Все за убитые, стеклянные глаза
"Богини" с именем Несправедливость.
Я не поэт - я графоман.
Поэтому призвание мое -
Марать бумагу и мучить перо,
Бессмысленною пустотою строк...
...Морали нет - вот вам урок !