. письмо себе
почтенному Исааку из Бейт-Шемеша
Пусть о Высоком говорят жрецы религий,
Распространяя, развивая и плодя.
Но с детства я предпочитал иные книги,
Где явно значилась иная высота.
И вдохновившись этой самой высотою,
Я в Сорок Первом укрощал железных птиц
И рвался к Солнцу гималайскою грядою,
Как те романтики, не ведая границ.
И в преисподнюю я собственно не верю:
Вся эта мистика – полнейшая мура.
Почти полжизни я отдал иному зверю,
Пройдя с отбойником до самого ядра…
Я прорубал себе нелёгкую дорогу,
Давился газами в борьбе за кислород.
И на земле и под землёй, не видя бога,
Я умирал не за него, а за народ.
Как тяжелы они – шахтёрские недели:
По трое суток нас не брал подлюга-сон.
Но всё же, после, доползая до постели,
Я просто падал, извините… Вот и всё.
За что, скажи, мне уготовано презренье?..
А впрочем – да… И достижения мои
В «малозначительности» преданы забвенью, -
В золу и дым переработаны они.
Я не задумывался, видимо напрасно,
Что за творением всегда стоит Творец.
Так от чего же я с творением согласный,
Не отдаю его Хозяину - венец?
Что мне мешает, в безвозвратности старея,
Наполнить разумом поэзию мою
И через стыд, преодолев в себе еврея,
В своём безбожии покаяться Христу?
