. письмо себе

почтенному Исааку из Бейт-Шемеша

 

Пусть о Высоком говорят жрецы религий,

Распространяя, развивая и плодя.

Но с детства я предпочитал иные книги,

Где явно значилась иная высота.

И вдохновившись этой самой высотою,

Я в Сорок Первом укрощал железных птиц

И рвался к Солнцу гималайскою грядою,

Как те романтики, не ведая границ.

И в преисподнюю я собственно не верю:

Вся эта мистика – полнейшая мура.

Почти полжизни я отдал иному зверю,

Пройдя с отбойником до самого ядра…

Я прорубал себе нелёгкую дорогу,

Давился газами в борьбе за кислород.

И на земле и под землёй, не видя бога,

Я умирал не за него, а за народ.

Как тяжелы они – шахтёрские недели:

По трое суток нас не брал подлюга-сон.

Но всё же, после, доползая до постели,

Я просто падал, извините… Вот и всё.

За что, скажи, мне уготовано презренье?..

А впрочем – да… И достижения мои

В «малозначительности» преданы забвенью, -

В золу и дым переработаны они.

Я не задумывался, видимо напрасно,

Что за творением всегда стоит Творец.

Так от чего же я с творением согласный,

Не отдаю его Хозяину - венец?

Что мне мешает, в безвозвратности старея,

Наполнить разумом поэзию мою

И через стыд, преодолев в себе еврея,

В своём безбожии покаяться Христу?