Моё сердце разбито на части...
Моё сердце разбито на части,
Словно биты кувалдой осколки,
Словно кто-то от бешеной страсти,
Неумело бежит от уловки.
Словно дым без огня затухает,
Словно жар без тепла обжигает,
Словно боль от любви поражает,
В совокупности время снабжает.
Невесомо сознание влюблённых,
А порой даже чувства бессильны,
Перед тем, кто судьбой отрешённый,
Для кого отпустить это стимул.
Нерушимы, под тяжестью страха,
Мои мысли окованы сталью,
Разум сломлен, обёрнут рубахой,
Кровь и раны укутаны шалью.
На груди столько латок исшито,
Что и места живого нет боле,
Это сердце на части разбито,
Лишь обломок останется вскоре.
Возвращаясь, как прежде, домой,
Разглядеть бы знакомые блики,
Слышать запах до боли родной,
И любимого звонко окликнуть.
Ошибаться, увы, не в первой,
Только знать бы, что всё не напрасно,
Каждый раз, возвращаясь, домой,
Обжигать поцелуями страстно.
Осознание порой, слишком поздно,
И орёл, что разменян на львицу,
Никогда не полюбит серьёзно,
Ни за что не оценит жар-птицу.
Но лишь тот, что подвержен сомнению,
И способен логически мыслить,
Окунётся в иной мир событий,
Чтобы с честью его покинуть.
Так и дева, любви, ожидая,
Закрывает глаза на мгновение,
И с собой его представляя,
Погружается в мир сновидений.
И уста, что так силой сомкнуты,
Распахнутся от губ его томных,
Ведь часы рядом с ней, как минуты,
Без вины за любовь осуждённый.
Словно биты кувалдой осколки,
Словно кто-то от бешеной страсти,
Неумело бежит от уловки.
Словно дым без огня затухает,
Словно жар без тепла обжигает,
Словно боль от любви поражает,
В совокупности время снабжает.
Невесомо сознание влюблённых,
А порой даже чувства бессильны,
Перед тем, кто судьбой отрешённый,
Для кого отпустить это стимул.
Нерушимы, под тяжестью страха,
Мои мысли окованы сталью,
Разум сломлен, обёрнут рубахой,
Кровь и раны укутаны шалью.
На груди столько латок исшито,
Что и места живого нет боле,
Это сердце на части разбито,
Лишь обломок останется вскоре.
Возвращаясь, как прежде, домой,
Разглядеть бы знакомые блики,
Слышать запах до боли родной,
И любимого звонко окликнуть.
Ошибаться, увы, не в первой,
Только знать бы, что всё не напрасно,
Каждый раз, возвращаясь, домой,
Обжигать поцелуями страстно.
Осознание порой, слишком поздно,
И орёл, что разменян на львицу,
Никогда не полюбит серьёзно,
Ни за что не оценит жар-птицу.
Но лишь тот, что подвержен сомнению,
И способен логически мыслить,
Окунётся в иной мир событий,
Чтобы с честью его покинуть.
Так и дева, любви, ожидая,
Закрывает глаза на мгновение,
И с собой его представляя,
Погружается в мир сновидений.
И уста, что так силой сомкнуты,
Распахнутся от губ его томных,
Ведь часы рядом с ней, как минуты,
Без вины за любовь осуждённый.
