Архивная история с давно промокшим порохом
А знаешь, как-то стало всё совсем недосягаемо,
Хотя казалось истинным в любовью сердце раненном.
Осталась погребённая под старых бумаг ворохом
Архивная история с давно промокшим порохом.
А знаешь, всё рассыпалось, с песком смешалось времени,
Погасли нити красные в моём воображении,
Я отреклась от сущности своей существования,
Моя душа отправилась в дороги и скитания.
А знаешь, всё вокруг давно иллюзия миражная,
Дотронешься её рукой – картинка лишь бумажная,
Твоей начерчена рукой по белоснежно-маркому
Оттенком серым по холсту за неименьем яркого.
А знаешь, всё совсем не так, как поначалу чудилось,
Со временем все радости бесчувствием припудрились,
Заклинило замки любви и код изъят из памяти,
А на столе торжественны лишь крендельки на скатерти.
А знаешь, я устала так от этой безысходности
И от предвзятостей тупых, и от нахальной гордости,
От недописанных звонков, от писем недослушанных,
Ещё не рожденных идей, твоей рукой задушенных.
А знаешь, этой жизни мрак проник везде и в каждого,
Кто жить привыкнул без любви – а я томилась жаждою.
Наверно, время не моё, а может, измерение,
Осталось искренне моим лишь боль и вдохновение.
Хотя казалось истинным в любовью сердце раненном.
Осталась погребённая под старых бумаг ворохом
Архивная история с давно промокшим порохом.
А знаешь, всё рассыпалось, с песком смешалось времени,
Погасли нити красные в моём воображении,
Я отреклась от сущности своей существования,
Моя душа отправилась в дороги и скитания.
А знаешь, всё вокруг давно иллюзия миражная,
Дотронешься её рукой – картинка лишь бумажная,
Твоей начерчена рукой по белоснежно-маркому
Оттенком серым по холсту за неименьем яркого.
А знаешь, всё совсем не так, как поначалу чудилось,
Со временем все радости бесчувствием припудрились,
Заклинило замки любви и код изъят из памяти,
А на столе торжественны лишь крендельки на скатерти.
А знаешь, я устала так от этой безысходности
И от предвзятостей тупых, и от нахальной гордости,
От недописанных звонков, от писем недослушанных,
Ещё не рожденных идей, твоей рукой задушенных.
А знаешь, этой жизни мрак проник везде и в каждого,
Кто жить привыкнул без любви – а я томилась жаждою.
Наверно, время не моё, а может, измерение,
Осталось искренне моим лишь боль и вдохновение.