Закричал, застонал, забился

Закричал, застонал, забился

В дурноту, в истерику, в кому.

Снова выход твой провалился.

Сердце вдрызг и по ребрам ломом.

 

Дела нет до тебя единственным,

Тем, с кем кожи теплом делился.

Но ожог так похож на истину,

Как душа не похожа из-за

 

Розоватости щенно-млечной

И слезливости умилений

На здоровую пошлую косность -

Биться об пол в стыде поражений!

 

Ты, жестокость моя, - со встречей!

Ты, мой лёд, - швыряй на колени!

Только так простаков излечат,

Только в этом свобода пленных.

 

Отвернувшись – рыданья душат,

Горло - в ор, ржавым колом - в сердце,

Слушай, битый-небитый, слушай!

Для тебя я играю скерцо!

 

Нет земли, где танцуют души.

Есть земля, где брезгливо морщась,

(Потому что зловонны лужи)

Наблюдают любви корчи.

 

Есть страна, где живут уроды,

Кривизною зеркал любуясь.

Есть постели, что застланы снегом.

Плоть по плоти ползет, милуясь.

 

Разве ты там ни разу не был?

И не млел от восторга разве?

Помнишь, как из грязи да в князи?

Что? Не сладко от этого? Слазим?

 

Ах! Порочности наслажденье

На глазах у толпы, дрожащей

От подробностей совокупленья

Между тушами душ скулящих!

 

Горло – колом и сердце – ором.

И глаза чёрной кровью застит.

Всё, что было, считай позором!

И с позором возможно счастье!

 

Что позор? Пусть сердца стучатся!

Мы с колен да к самому Солнцу!

Нежность веры и верность страсти

Не испить никогда до донца!

 

И возможностью искупленья

Стал, быть может,

Провал вчерашний?