Моё Бурмакино

1.

Мой папа – офицер советский

Служил в строительных войсках.

Я зрел в казармах не по-детски,

О том поведаю в строфах.

Как подорожник, вдоль обочин,

Вниманьем был задет не очень,

Впитал от армии родной

Всё, что несла она с собой.

Солдат в рядах служил умелый

В боях с фашизмом закалён,

Рукаст, покладист и умён.

До подвигов не оголтелый.

Народу цель всегда одна –

Была б могучею страна.

 

2.

Итак, я был ещё дошкольник

Доверчив, весел и шкодлив

Бойцов и армии поклонник –

Сказался временно́й разлив:

Помёт наш был послевоенный

Я был пацан обыкновенный,

Резвилась весело шпана,

Свобода нам была дана.

Кружков и секций не бывало

Всяк развлекался так, как мог

В живых остались – помог Бог,

В стране продуктов не хватало

За пищею в очередях

Томились бабы на сносях.

 

3.

С утра и до ночи строитель

Служил в стройбате так, как мог

Он был врагов всех покоритель -

Флаг над Рейхстагом,- наш итог!

Теперь в развалинах держава,

Хоть нищая, но величава,

Свой отдавала долг сполна –

Тянула лямку вся страна.

Мы стали строить «коммунизем»,

Хоть и не знали про него

Практически – ну, ничего,

Но, «грызли землю» промежду тем…

Сказал нам Вождь, что надо рыть!

Ну, что тут можно возразить.

 

4.

Любимой самой развлекухой

Была, конечно же, война,

О ней мы знали, хоть, по слухам -

Впиталась с молоком она.

Делились на врагов и наших,

На подчинённых и на старших,

Был всякий в бой идти готов,

Но лишь не в армии врагов.

Вот и махались в рукопашной,

За нашу Славную Страну –

Мы крепость взяли не одну

С отвагою бойцов вчерашних.

И каждый раз мы за своих

Лупили точно же таких...

 

5.

Магнитом трепетно-липучим,

Источником забав моих

Была конюшня. Я, как кучер,

Любил поездки на лихих…

Хотя и был ещё ребёнком,

С весёлым голосочком звонким,

Меня наш конюх уважал

И часто «порулить» давал.

Ещё б - был папа командиром,

И это знали все бойцы,

Душою сами огольцы,

Но ведали все вес мундирам.

Ну, как ребёнку отказать

Кобылой старой управлять…

 

6.

Телега, это не тачанка,

Ей не положен пулемёт,

И, потому-то спозаранку,

Встречал подругу у ворот.

С лошадкой этой мы дружили,

Солдатам пищу развозили,

Когда на выезде «оне»,

Давали «на гора» стране.

И, очень часто после ездки

Мне сам конюший доверял,

Он кнут и вожжи подавал,

Не делая движений резких,

И удалялся по делам,

Сказав, чтоб управлялся сам.

 

7.

И вот, усевшись на телегу,

Решил промчаться с ветерком,

Кнутом взмахнул и для разбегу,

Сопроводи́л всё матерком.

Была кобыла не строптива,

Послушна ругани ленивой,

Лишь мат отборный услыхав,

Она трусила впопыхах,

Видать, Шекспира не слыхала,

Наш конюх знал лишь только мат,

К прекрасному был глуховат,

Образованья не хватало.

Но, общавшись с ним частенько,

В тему смог войти маленько.

 

8.

Летит телега по дороге,

И вьётся пыль из-под копыт,

Не виден конюх в ней убогий,

Но глас над улицей звенит.

Замолкли жёны офицеров,

Все от старух до пионеров,

А по дороге сам не свой

Несётся экипаж пустой.

Но мама всё же разглядела,

Что в той телеге был сынок,

Кобылой правил так, как мог

И мама чуть не поседела.

Допрежь не ведала она

О лексиконе пацана.

 

9.

Как счастлив кучер был сопливый,

Вздымая гарнизона пыль,

Но нёс его рысак игривый,

Из сказки в прозаичну быль!

Уж мама отошла от шока

И слов презрительных потока,

Без предисловий в тот же миг

В её руке ремень возник.

Ведь она только что хвастливо,

Расположившись у крыльца

Сынка хвалила молодца…

И так всё вышло некрасиво!

Сынку придётся битым быть,

Чтобы проделку искупить!

 

10.

Рукою детскою, уздою

Я очень ловко управлял,

Довольный быстрою ездою,

Кобылу в стойле приласкал,

Задав в яслях побольше сена

И угостив овсом отменным!

Потом домой пустился вскачь,

Чтоб в доме маме рассказать…

Ждала маманька у порога,

В руке зажав большой ремень,

Я был, конечно же, кремень,

И вопрошала очень строго…

Увы,- не понимала мать,

Как надо лошадь понукать…

 

11.

Меня не драли на конюшне,

Ведь это был бы моветон.

Но, обещал я стать послушным

И позабыть мат и жаргон.

Но, как его тут позабудешь,

Ну, если только жить не будешь,

Ведь это наш язык родной,

Взращённый нашею страной.

Пришлось всё время притворяться,

Когда, вдруг, слышал чей-то мат…

Но, правда, я не виноват,

Что приходилось им общаться.

Ведь вся Советская страна,

Сплошь матюгом заражена.

 

12.

Мы все учились, где попало,

У каждого своя стезя,

Но знаний тех всегда хватало,

Что б знать – кто враг, а кто друзья.

Когда катался по Союзу,

Он не был никогда обузой,

А был для всех – язык родной,

Такой доходчивый простой.

И, даже здесь, на Поэмбуке,

Казалось бы, здесь всяк – Поэт,

В нём недостатка всё же нет.

На нём здесь говорят от скуки.

А как иначе доказать,

Что ты – Поэт, такую мать!

 

 

пос. Бурмакино, Ярославской губ.

50-е годы XX века -

г. Санкт-Петербург,

19 января 2017 года, XXI век.