Моё Бурмакино
1.
Мой папа – офицер советский
Служил в строительных войсках.
Я зрел в казармах не по-детски,
О том поведаю в строфах.
Как подорожник, вдоль обочин,
Вниманьем был задет не очень,
Впитал от армии родной
Всё, что несла она с собой.
Солдат в рядах служил умелый
В боях с фашизмом закалён,
Рукаст, покладист и умён.
До подвигов не оголтелый.
Народу цель всегда одна –
Была б могучею страна.
2.
Итак, я был ещё дошкольник
Доверчив, весел и шкодлив
Бойцов и армии поклонник –
Сказался временно́й разлив:
Помёт наш был послевоенный
Я был пацан обыкновенный,
Резвилась весело шпана,
Свобода нам была дана.
Кружков и секций не бывало
Всяк развлекался так, как мог
В живых остались – помог Бог,
В стране продуктов не хватало
За пищею в очередях
Томились бабы на сносях.
3.
С утра и до ночи строитель
Служил в стройбате так, как мог
Он был врагов всех покоритель -
Флаг над Рейхстагом,- наш итог!
Теперь в развалинах держава,
Хоть нищая, но величава,
Свой отдавала долг сполна –
Тянула лямку вся страна.
Мы стали строить «коммунизем»,
Хоть и не знали про него
Практически – ну, ничего,
Но, «грызли землю» промежду тем…
Сказал нам Вождь, что надо рыть!
Ну, что тут можно возразить.
4.
Любимой самой развлекухой
Была, конечно же, война,
О ней мы знали, хоть, по слухам -
Впиталась с молоком она.
Делились на врагов и наших,
На подчинённых и на старших,
Был всякий в бой идти готов,
Но лишь не в армии врагов.
Вот и махались в рукопашной,
За нашу Славную Страну –
Мы крепость взяли не одну
С отвагою бойцов вчерашних.
И каждый раз мы за своих
Лупили точно же таких...
5.
Магнитом трепетно-липучим,
Источником забав моих
Была конюшня. Я, как кучер,
Любил поездки на лихих…
Хотя и был ещё ребёнком,
С весёлым голосочком звонким,
Меня наш конюх уважал
И часто «порулить» давал.
Ещё б - был папа командиром,
И это знали все бойцы,
Душою сами огольцы,
Но ведали все вес мундирам.
Ну, как ребёнку отказать
Кобылой старой управлять…
6.
Телега, это не тачанка,
Ей не положен пулемёт,
И, потому-то спозаранку,
Встречал подругу у ворот.
С лошадкой этой мы дружили,
Солдатам пищу развозили,
Когда на выезде «оне»,
Давали «на гора» стране.
И, очень часто после ездки
Мне сам конюший доверял,
Он кнут и вожжи подавал,
Не делая движений резких,
И удалялся по делам,
Сказав, чтоб управлялся сам.
7.
И вот, усевшись на телегу,
Решил промчаться с ветерком,
Кнутом взмахнул и для разбегу,
Сопроводи́л всё матерком.
Была кобыла не строптива,
Послушна ругани ленивой,
Лишь мат отборный услыхав,
Она трусила впопыхах,
Видать, Шекспира не слыхала,
Наш конюх знал лишь только мат,
К прекрасному был глуховат,
Образованья не хватало.
Но, общавшись с ним частенько,
В тему смог войти маленько.
8.
Летит телега по дороге,
И вьётся пыль из-под копыт,
Не виден конюх в ней убогий,
Но глас над улицей звенит.
Замолкли жёны офицеров,
Все от старух до пионеров,
А по дороге сам не свой
Несётся экипаж пустой.
Но мама всё же разглядела,
Что в той телеге был сынок,
Кобылой правил так, как мог
И мама чуть не поседела.
Допрежь не ведала она
О лексиконе пацана.
9.
Как счастлив кучер был сопливый,
Вздымая гарнизона пыль,
Но нёс его рысак игривый,
Из сказки в прозаичну быль!
Уж мама отошла от шока
И слов презрительных потока,
Без предисловий в тот же миг
В её руке ремень возник.
Ведь она только что хвастливо,
Расположившись у крыльца
Сынка хвалила молодца…
И так всё вышло некрасиво!
Сынку придётся битым быть,
Чтобы проделку искупить!
10.
Рукою детскою, уздою
Я очень ловко управлял,
Довольный быстрою ездою,
Кобылу в стойле приласкал,
Задав в яслях побольше сена
И угостив овсом отменным!
Потом домой пустился вскачь,
Чтоб в доме маме рассказать…
Ждала маманька у порога,
В руке зажав большой ремень,
Я был, конечно же, кремень,
И вопрошала очень строго…
Увы,- не понимала мать,
Как надо лошадь понукать…
11.
Меня не драли на конюшне,
Ведь это был бы моветон.
Но, обещал я стать послушным
И позабыть мат и жаргон.
Но, как его тут позабудешь,
Ну, если только жить не будешь,
Ведь это наш язык родной,
Взращённый нашею страной.
Пришлось всё время притворяться,
Когда, вдруг, слышал чей-то мат…
Но, правда, я не виноват,
Что приходилось им общаться.
Ведь вся Советская страна,
Сплошь матюгом заражена.
12.
Мы все учились, где попало,
У каждого своя стезя,
Но знаний тех всегда хватало,
Что б знать – кто враг, а кто друзья.
Когда катался по Союзу,
Он не был никогда обузой,
А был для всех – язык родной,
Такой доходчивый простой.
И, даже здесь, на Поэмбуке,
Казалось бы, здесь всяк – Поэт,
В нём недостатка всё же нет.
На нём здесь говорят от скуки.
А как иначе доказать,
Что ты – Поэт, такую мать!
пос. Бурмакино, Ярославской губ.
50-е годы XX века -
г. Санкт-Петербург,
19 января 2017 года, XXI век.
