В придорожной таверне за старым сосновым столом
Юный бард коротает еще один сумрачный вечер.
Крепкий эль по замерзшему телу пускает тепло,
Но ему не под силу сразиться с тоской человечьей.

Взгляд у барда так пуст - что карманы у нищих бродяг,
Что холодное сердце принцессы из каменной башни,
А мечты о принцессе сжигают, как медленный яд,
Проникая по венам все глубже, больнее и дальше.

Верной лютне отныне - рыдать о печальной судьбе
И вливать в его сердце напев раскалённым металлом...
Ты, безумец! - на что эти странные мысли тебе?
У принцессы прекрасной душа - что пустынная зала,

Только эхо искрится от призрачных каменных стен,
На монетку луны за окном завывая ночами...
Ты умрешь, задохнешься, погибнешь в ее пустоте,
А она не заметит, как будто все было случайно.

По таверне разносится смех и бренчанье монет:
Две на стол - и получишь еще одну кружечку эля,
Но для барда весь мир утопает в густой тишине:
Он так любит принцессу, что видит других еле-еле.
...
Я сижу в уголке, наблюдая украдкой за ним,
Как люблю я его! - так внутри полыхает огонь, и
Я почти превращаюсь в прозрачный удушливый дым,
Но смотрю на него... и себя ощущаю живою!

Милый бард! Хоть на миг позабудь о принцессе своей,
В чем же прелесть ее? - только в том, что она недоступна?
Кровь ее холодна, у меня - в сотни раз горячей!
Может, именно мне
суждено
целовать твои губы.