Где-то здесь

Тоска снова накрыла волной как крышка гроба,

корабль с капитаном спились, без наград и погонов.

Мой желудок рычит, выдавливая грязь.

Мы не ждали огня, но он сплясал на наших же костях.

Из нас не выйдет стаи, мы не злобные волки,

наши дворы - кусок кирпича, сплетенное сетью проводки.

Смежное пространство, клетка из бетонных блоков.

Хочется сбежать, но за горизонтом такой же город.

Ставший нам братским гротом или попыткой взлета,

невозможно представить узоры на грязи и гное,

но вырастая хрустальным цветком в море спида и мерзости.

Он хочет жить, оставаясь во мраке единственной прелестью.

Вместе срываемся на все, лишь бы выжить.

Разделяем последний кусок, даже когда голод нас выжег,

под одной крышей выше уже не возможно дотянуться, дальше лишь небо.

Пытаемся достучаться до него, но сверху нет ответа.

Когда нет нигде места, когда в целом мире тесно,

начинаешь тонуть в море людей как камень, брошенный в бездну.

Сигая сверху вниз, в попытках подняться, но крылья сгорают.

Солнце не для нас, нам лучше когда оно под серыми облаками.

А мы под козырьками подъездов, наш личный плацкарт,

прохожие смотрят на нас, думая: Они живут как то не так.

Не имея не веры, не надежды, не завтра, застряв посередине,

на этот пир во время чумы мы вас не звали, уходите.

Эта мишура не стоит океана что в груди бешено клокочет,

но боясь зайти на глубину, его меняют на грязные лужи.

Бросая свой потенциал, наплевав на судьбу с колокольни

люди - мертвы, как киты выброшенные из грязного моря.

Каждый раз заливая в себя еще топлива, снова и снова,

уплываю с Гипносом за границы алкогольного горизонта.

Каждый раз возвращает боль сигаретных стигмат

я пытаюсь вырваться из клетки, но делаю что-то не так.