Под впечатлением от повести В. С. Высоцкого
Звон бокалов, крики, гул.
Вокруг гуляние и шум.
Кружится, вертится богема.
Музыка, стихи изо рта аж пена.
К бывшему чекисту подсел певец.
Певец заслуженный, народный.
Бокал поднял он, на первец
За труд его огромный.
За фронт, где воевал чекист.
За орден Красного Знамени,
Что на груди у него висит.
Сказал спасибо и назвал по имени.
Песни пел артист, в благодарность.
За службу Родине и верность
.
А чекист то все хмелел, хмелел.
Рассказывал о подвигах своих.
Как на фронте был он смел,
В работе рьянее других.
Да я, - вдруг он вскричал,
Блюхера в своих руках держал.
Сидел он у меня подследный
На нарах, будто пленный.
А мне за это и орден дали.
Других таких не мало было,
Но за них только лишь медали.
В разговоре такое всплыло.
Умолк артист, задумался, отсел.
В этот вечер больше он не пел.
Напиться захотелось, но гордился
Все ж чекист, что так удачно похвалился.
Вокруг гуляние и шум.
Кружится, вертится богема.
Музыка, стихи изо рта аж пена.
К бывшему чекисту подсел певец.
Певец заслуженный, народный.
Бокал поднял он, на первец
За труд его огромный.
За фронт, где воевал чекист.
За орден Красного Знамени,
Что на груди у него висит.
Сказал спасибо и назвал по имени.
Песни пел артист, в благодарность.
За службу Родине и верность
.
А чекист то все хмелел, хмелел.
Рассказывал о подвигах своих.
Как на фронте был он смел,
В работе рьянее других.
Да я, - вдруг он вскричал,
Блюхера в своих руках держал.
Сидел он у меня подследный
На нарах, будто пленный.
А мне за это и орден дали.
Других таких не мало было,
Но за них только лишь медали.
В разговоре такое всплыло.
Умолк артист, задумался, отсел.
В этот вечер больше он не пел.
Напиться захотелось, но гордился
Все ж чекист, что так удачно похвалился.