Кроно
Страх времени ушёл. Мы с ним отныне в мире.
Оно меня хранит, и я его правленье чту.
И под когтями рук его, отвергнутых другими,
От Смерти рыхлых глаз пристанища ищу.
Ах, милая старушка, нам границ не ставит
И каждый час принять готова нас!
(В уборке утренней любимых лиц черты стирает
И лампы бьёт любимых глаз,
И вяжет тёплые гробы и саваны покраше,
Варенье варит, пирожки печёт,
И вышивает чёрточку и даты наши –
И строго этих дат ведет учёт.)
Ох, право, чудная старушка! Других бабуль
Не хуже – и суетится утром у плиты,
И чистит по полдня Эльбрус кастрюль
(Из них все мёртвые сыты).
Но и она теперь стара, и мало помнит.
Всё пьёт холодный чай в кругу давно
С её сухой руки ушедших в полночь,
И в майских (прежде) комнатах темно.
А Время (острый Кроно) руку крепче
С вершин своих владений подаёт.
Порой уводит в сон, где Мортем легче
И вовсе чёрточек не числится учёт.
Тогда дышать легко и окружают тени,
И легче глыба умерших веков –
Всё то, что Мортем забрала, воротит Время,
Без чёрных лент и траурных венков.
Порою ближе там до Гальба и Христа
(И «Глобуса» недалеки подмостки),
Чем до уютного в «ангорочках» вчера,
И умерших обнять чудесно просто.
Я счастлива теперь, оставив страха бремя.
Он не сомнёт меня и не захватит в плен.
И мы теперь на равных. Я – не подчиняю Время.
Но и пред ним мне не клонить колен!
