Кроно

Страх времени ушёл. Мы с ним отныне в мире.

Оно меня хранит, и я его правленье чту.

И под когтями рук его, отвергнутых другими,

От Смерти рыхлых глаз пристанища ищу.

 

Ах, милая старушка, нам границ не ставит

И каждый час принять готова нас!

(В уборке утренней любимых лиц черты стирает

И лампы бьёт любимых глаз,

И вяжет тёплые гробы и саваны покраше,

Варенье варит, пирожки печёт,

И вышивает чёрточку и даты наши –

И строго этих дат ведет учёт.)

Ох, право, чудная старушка! Других бабуль

Не хуже – и суетится утром у плиты,

И чистит по полдня Эльбрус кастрюль

(Из них все мёртвые сыты).

 

Но и она теперь стара, и мало помнит.

Всё пьёт холодный чай в кругу давно

С её сухой руки ушедших в полночь,

И в майских (прежде) комнатах темно.

 

А Время (острый Кроно) руку крепче

С вершин своих владений подаёт.

Порой уводит в сон, где Мортем легче

И вовсе чёрточек не числится учёт.

Тогда дышать легко и окружают тени,

И легче глыба умерших веков –

Всё то, что Мортем забрала, воротит Время,

Без чёрных лент и траурных венков.

Порою ближе там до Гальба и Христа

(И «Глобуса» недалеки подмостки),

Чем до уютного в «ангорочках» вчера,

И умерших обнять чудесно просто.

 

Я счастлива теперь, оставив страха бремя.

Он не сомнёт меня и не захватит в плен.

И мы теперь на равных. Я – не подчиняю Время.

Но и пред ним мне не клонить колен!