Бетти, Бетси, и конечно же, да – Беатрисс.

Называли её по-разному – Бетси, Бетти,

ухо вздрогнуло даже как-то на Беатрисс,

ее часто мурыжили тупоголовые дети,

а хозяин все сучился, что не гоняет крыс.

Бетси чуяла мокрым кошачьим носом,

Что ее бытие под большим вопросом…

 

– И что проку с неё, только ест да спит?!..

(громко сказано – ест – собирает крошки).

– Не пушиста, дика, да еще и лишай настиг!

…А какой вам, твари, надобен прок с кошки?

Ну конечно, не пустишь же на воротник….

 

И последнею каплей вышел один случай –

Бетти бес искусил – а кошачий не спас Бог.

Для гостей припасен был окорок наилучший

из всех тех, что присниться ей только мог...

 

Дальше все как в тумане… Мяса кусок, бокалы,

и со скатертью вместе – молниеносно вниз.

С волосатой руки палача ты бездомною стала,

 

Бетти, Бетси, и конечно же, да – Беатрисс.

 

– Дочка! Кошечка, глянь-ка, иди погладь!

И летит Беатрисс, предвкушая кусочек лакомый,

Что ей ласка ребячья? Когда в животе уже пять,

ждущих смерти –в утробе детей одинаковых.

 

Четверых из них – дворник утопит в ведре,

одного пожалеет, оставив под брюхом у Бетси...

Он достанется мягкой игрушкою детворе –

и до смерти замучат его человечьи дети.

 

Есть ли Бог у людей? Я не знаю, не знаю. Не знаю!

 

Но я точно уверена – есть у бездомышей Бог!

Он несет их истерзанных, на локотке – до рая,

Чтоб никто никогда их обидеть уже не смог.

 

А те зла не таят, умирая в подвальном цоколе.

Тем кто их обрекал – и отмаливать даже нечего!

Они сами себя на извечные веки прокляли,

а греха не отмолишь, в себе не неся человечьего.

….

 

– Ух, ты глянь-ка! Да это же, Бетси, узнала?

 

Неужели из дома выбросили, ...ублюдки?….

 

Я достану ее из сжирающей бездны подвала.

И она мне уткнется, мурлыча, за ворот куртки.....

 

 

 

 

©Татьяна Зима