реплика**
Короче, неисповедимы пути диагноза. Стихотворение "Не день поэта праздную, а ночь" Сергея Медведева, который Stiv, последней строфой мне напомнило одно моё стихотворение, отдалённо, но напомнило, которое, в свою очередь, реплика на стихотворение Саши Чёрного "больному". "Остроумие" реплики становится понятным, отдалённо, но понятным, если знать оригинал:
больному же:
Есть горячее надо весьма осторожно,
Чтобы вдруг не ошпарить язык и уста,
Если ж нету горячего, в принципе, можно
Обойтись и наесться скукотой холодца.
Есть незримое - есть вопиющий маразм,
Кто ест призрак почившего деда?
Лучше щей котелок, дюжину зраз,
Кисельку до, во время и после обеда.
Бесконечно я мог бы еду воспевать,
Добровольно исчезнув из стана поэтов,
Разве мы, поэты, итить нашу ж мать,
Не склонны вкусить и чужды буфетов?
Если сам я угрюм и стройн, как еврей
После пары декад Бухенвальда,
Всё ж не смею лишить обжорства людей…
Не людей, а пиитов и скальдов!
Подождите! Постойте! Коллеги, собратья,
Ешьте, пейте весь мир, не давитеся токмо,
Да не пачкайте соусом скатерть и платье
И не блюйте в декабрь чрез разверстые окна.
Оставайтесь! Питайтесь. У меня день рожденья.
Наготовлено масса, а съето ни-ни,
Вот салат из чего-то, вот в квадраты печенье,
Вот мертвейшая птица, вот лукавый гарнир.
Если ж лучше и вам, как и мне, без закуски,
То давайте, дерзайте, штурмуйте графин,
После пятого тоста женщинам в блузки
По примеру меня лейте свеч парафин.
Будь то жёны чужие – бейте чёла мужьям,
Будь то сёстры, подруги, соседки и ветошь,
Бейте, пейте, стреляйте сигареты ружья,
Люди стерпят, шепча покорно: «Поэты ж…».
Есть ещё на свету неизведанных нас,
Неопознанных в смоге застолья,
Человеков без хилых и броских прикрас,
Жрецов лиры и алкоголя.
А вопросы… Приличия… Такты… Диета…
Что на свете быть может хандривей и плоше?
Ешьте, пейте, давитесь, гости-поэты,
Сегодня день рождения Гоши.
больному же:
Есть горячее надо весьма осторожно,
Чтобы вдруг не ошпарить язык и уста,
Если ж нету горячего, в принципе, можно
Обойтись и наесться скукотой холодца.
Есть незримое - есть вопиющий маразм,
Кто ест призрак почившего деда?
Лучше щей котелок, дюжину зраз,
Кисельку до, во время и после обеда.
Бесконечно я мог бы еду воспевать,
Добровольно исчезнув из стана поэтов,
Разве мы, поэты, итить нашу ж мать,
Не склонны вкусить и чужды буфетов?
Если сам я угрюм и стройн, как еврей
После пары декад Бухенвальда,
Всё ж не смею лишить обжорства людей…
Не людей, а пиитов и скальдов!
Подождите! Постойте! Коллеги, собратья,
Ешьте, пейте весь мир, не давитеся токмо,
Да не пачкайте соусом скатерть и платье
И не блюйте в декабрь чрез разверстые окна.
Оставайтесь! Питайтесь. У меня день рожденья.
Наготовлено масса, а съето ни-ни,
Вот салат из чего-то, вот в квадраты печенье,
Вот мертвейшая птица, вот лукавый гарнир.
Если ж лучше и вам, как и мне, без закуски,
То давайте, дерзайте, штурмуйте графин,
После пятого тоста женщинам в блузки
По примеру меня лейте свеч парафин.
Будь то жёны чужие – бейте чёла мужьям,
Будь то сёстры, подруги, соседки и ветошь,
Бейте, пейте, стреляйте сигареты ружья,
Люди стерпят, шепча покорно: «Поэты ж…».
Есть ещё на свету неизведанных нас,
Неопознанных в смоге застолья,
Человеков без хилых и броских прикрас,
Жрецов лиры и алкоголя.
А вопросы… Приличия… Такты… Диета…
Что на свете быть может хандривей и плоше?
Ешьте, пейте, давитесь, гости-поэты,
Сегодня день рождения Гоши.