Идти сквозь правила, по кромке ножа…
Отшуршали листья осени моей.
Ноябрь продрог до ветки последней…
И перемен толпа, столпившись у дверей,
Стоит, сконфужено планируя сплетни.
И никуда мне не сбежать от этих ночей,
В которых мысли, словно стая ворон.
Утрачен смысл всех известных вещей.
Ориентир и направленье сторон.
А за окном зима манит, холодный ветер поет.
И кто бы знал, как я люблю холода!
Мне объяснить никто прохлады прелесть не мог,
Пока не стало слишком много огня…
А Снега рыхлая вуаль скрывает пепел из снов.
Дурных гаданий на ущербной луне.
Не то свободы кружева, не то безумство оков,
Порой в судьбе моей мерещится мне.
И в сердце бьется пара птах, срывая вздохи опять.
В душе из крыльев их безумный пожар:
Одна на волю гонит страсти, свободой пьяня.
Другая разумом, сбивает мне жар.
А между тем почти не сплю… Почти не ем совсем.
И только с грустью за окно я смотрю…
В снегах бы северных остыть шальной моей голове.
И, может быть найти судьбу, свою.
А мне бы птиц угомонить, да на четыре крыла…
Два белых, да два черных, парить…
Когда и ясный свет, и изморозь-тьма
Могли бы мне стезей и ветром служить.
И кажется, мне ясен путь, что выбирает душа:
Идти сквозь правила, по кромке ножа…
И для того, чтобы не рухнуть, не дойдя до конца,
Мне и даны четыре эти крыла.
