(2011) "Меня величали..."

(От лица одного из персонажей прозы)

 

Меня величали безбожным жрецом,

Падшим ангелом светлого дня,

Но только не может быть ангелом тот,

У кого на макушке рога.

 

 

Моё тело не помнило, что же есть боль,

Это было привычней, чем солнце.

А душа позабыла, какая есть роль,

И играла что, в общем, придётся.

 

 

Боль и слабость снимала десница моя,

Кровь спекалась и кости срастались.

И костлявая смерть отступала, когда

Мои крылья над нею смыкались.

 

 

Каждый жрец называл меня даром небес,

Непременно его ученья.

А потом отрицал, говорил, что я бес,

Когда всё же рождались сомненья.

 

 

И меня отвергали, пытались изгнать,

Мне хотелось, чтоб им удалось.

Но в тяжёлые дни умоляли принять,

У людей это так повелось.

 

 

Мной мечтали владеть, не пытаясь понять,

Навязать свою веру и крест.

И мне просто хотелось от них убежать.

Ну, когда же найдётся отец?!

 

 

Песнь меня не укроет, увы, я не скальд,

Убегать всё-таки веселей.

Босиком по траве, обувь любит асфальт

Мегаполисов диких зверей.

 

 

Они верили в чудо: спасает людей,

Исцеляя болезни и раны.

Было тяжко, но всё мне было б больней

Отправлять через Стикс телеграммы.

 

 

И когда зарастала от пули дыра,

Или кость прирастала к кости,

Моя кожа слезала, тускнели глаза,

Это было не больно… почти.

 

 

Но когда приходилось отращивать плоть,

Лечить орган смертельно больной,

Тело всё изнутри начинало колоть,

Текла кровь, крылья меркли… порой.

 

 

А ещё мне хватало сил даже вернуть

Тех, кому доктор лица закрыл.

Моя плоть увядала, таков был мой путь:

Кожа, кости и ниточки крыл.

 

 

Каждый жил с моей Ки, мне грозя сединой,

Только крылья крепки и нетленны.

Краска радует, всё же мой рушит покой

Одна мысль: на всё свои цены.

 

 

И однажды нависнет Танатоса тень,

Тело скроют предсмертные пятна,

Чтобы встретить мне завтрашний солнечный день,

Мне придётся… забрать всё обратно.