Словно лавой скользнет и найдет в своей цельности щель...

Словно лавой скользнет и найдет в своей цельности щель,

Что позволит потоку смешать изваянье породы,

И не важен тот ход, через кратер - подземную дверь,

Осветит млечный путь и зальет магмой цвет небосвода…

 

Словно в джунглях чужих, где давно уже дикое спит…

Даже стрекот ночной не спугнет очертание ночи,

Там, где путник устало на звезды, забывшись, глядит,

Подымая свои, с небывалою верою очи…

 

Где скользнёт водопадом в обитель сиянием мгла,

Шумный звон тишины раздается заразным мотивом,

Будет путник встречать одиноко в преддверии сна,

Представляя звезду и пути, что пророчили мимо…

 

Он найдет в ожидании света забредший покой,

И святилища глубь ему станет понятная сонность…

И он будет твердить, что звезда не свела его с той,

За которую он, обрекаясь, постиг невесомость….

 

Только грохот и взрыв потревожат забывчивый сон,

Помешают ему устремиться в далекие дали,

Он запрятался там, под корою, чей силою - дом,

Он запрятался в сердце вулкана, его аномалий…

 

Но, спустя, может тысячу, вечность… где жизнь или смерть,

В ожидании чуда, тепла и далекого света,

Неустанной лампадою чувств будет тихо гореть…

Та звезда, что сулили иные… наверное… где-то…

 

19. 11. 16.

Посвящается N. I.