ВСПОМНИ

Высокие и голубые

Над этой балкой небеса

Я проезжаю мимо часто, часто

И, будто, слышу голоса...

 

Застыла память здесь в бетоне,

Разверзши горечью уста.

Щитом бы надо - но ладони

Обороняют те места.

И снова слышу голоса...

 

Мне ведают они о страхе,

Здесь пережитом так давно,

От крови слипшейся рубахе,

О трупах, падавших стеной.

О том, что сами же копали

Себе могилу, и живых

Их судьи в яму ту кидали,

Наград желая боевых.

Как детям губы мазал ядом

Цивилизованный фашист:

"Не буду, - думал, - мерзким гадом,

Я - европеец, гуманист."

И с педантичностью немецкой

Разыгрывал кровавый фарс,

Чтоб стало на земле советской

Поменьше неугодных рас.

Десятки тысяч фарисеев

Он к балке, словно скот, сгонял.

Три дня расстреливал евреев,

Да так старался, что устал.

Он возомнил себя Всевышним,

Решив, что вправе всё решать:

Кто будет жить, а кто здесь лишний.

Но Бог учил нас созидать:

Зачем-то создал тех евреев,

Зачем-то русских наплодил,

Армян, цыган, иных "плебеев".

И, создав, тут же возлюбил!

Кто смертному дал право:

Вершить, громить, уничтожать?!

Неужто думал, будут "Браво!"

Потомки нежные кричать?!

Какие жуткие молитвы

Возносит тот, кто холокост

В жизнь воплощает и в избытке

Растит кладбищенский погост?!!

 

Казалось мне, что только память,

Да серый скорбный постамент

Над геноцидом будут править.

Но этот запах перемен!

 

Кровавый ветер снова дует,

И громче слышно голоса.

Перекликаясь с Украиной,

Они взывают в небеса:

 

"Скажи, сосед, в кровавой свалке

Ты от нацистов не устал?

Ведь больше жертв Змиёвской балки

Лишь Бабий Яр в себя вобрал!

 

Высокие и голубые

Над вашей балкой небеса.

Ты приходи туда почаще,

Услышишь, может, голоса.

 

Там удивительное место:

Пропитан чем-то чернозём.

Кустарник каждый, как невеста,

Лишь расцветает с каждым днём.

 

Там солнце будто охраняет

Покой давно уж неживых.

Лишь вороньё как встарь шагает

Зондеркомандой вдоль межи."