РАСКОЛЬНИКОВ
В каморке Раскольников Родя лежит,
Минуло два дня уж, как не был он сыт,
Речистый был раньше, а нынче умолк -
Не дай Бог хозяйка потребует долг.
Каморка не комната, попросту клеть -
Во весь рост не встанешь, а нужно сидеть,
Три стула, диван и к ним маленький стол -
На всём запустенье, неубранный пол.
Тетради лежат, даже несколько книг,
Слой пыли на них не сегодня возник,
Вчера был студентом, а нынче никто -
Исчезли мечты, превратившись в ничто.
Раскольников строен, лицом был пригож,
Однако в карманах не водится грош,
Лохмотья и шляпа - одежда его,
Сдать вещи в заклад? Так уж нет ничего.
Давать нет возможности частный урок -
Виновна ли бедность иль тягостный рок?
Все требуют денег - их вынь да положь!
Юрист-недоучка, на что же он гож?
От матери вдруг получил он письмо,
В нём вести благие, для Роди - дерьмо:
"Мол, видно, начертано свыше судьбой
Сестру выдать замуж..." и сделать рабой.
По городу брёл, сам с собой размышлял:
"Смогу я убить, чтобы взять капитал?
Способен на это я иль фантазёр?
Задумка моя - предприятье иль вздор?
Куда ни посмотришь - всё подлый народ,
Таков, видно, весь человеческий род,
И значит, то враки, что ближний мне брат,
И всё предрассудки, и нет мне преград".
Старуху-процентщицу знает студент,
Берущую деньги с заклада в процент,
И к ней направляет Раскольников путь,
Мысль мозг распирает и душит за грудь:
"Богата процентщица прямо как жид,
За каждый заклад, за копейку дрожит,
Смогу ль я на женщину руку поднять,
Чтоб денежки все старой грымзы прибрать?
От этой старухи один только вред.
Она - таракан, зря коптит белый свет,
Не знает старуха зачем и живёт,
Сегодня иль завтра сама и умрёт.
Покуда жива - кровь сосёт, как упырь,
Умрёт - и отдаст всё добро в монастырь,
Не лучше ли деньги для благостных дел
Потратить, к примеру, для душ и для тел?"
Раскольников будто на пробу пришёл,
С закладчицей речи пустые завёл,
Смотрел и прикидывал эдак и так,
И чем преступленье свершит он и как.
"Смогу опустить ли на шею топор?
Жалел всё живое до нынешних пор.
Смогу обагрить ли я руки в крови?
В родительской ласке я рос и в любви.
А будет ли солнце, как прежде, светить,
Когда я старуху решуся убить?
Смогу ли я жить, от людей не таясь?
Нет, всё это гадко, ужасно и грязь".
Затею ту бросил, как хлам, дребедень,
Однако узнал вдруг, что в завтрашний день
Алёна Ивановна будет одна -
Старухина участь судьбой решена.
Петпю из тесьмы пришивал он к пальто,
Так, чтоб топора не заметил никто,
Тесьмой обмотал и связал свой "заклад",
В котором дощечка с железкой лежат.
Не в кухне, а в дворницкой взял он топор
И с ним вышел в город, пройдя через двор,
Потом заспешил он, восьмой был уж час -
В квартиру старухи войдёт он сейчас.
Старуха открыла... и вот он внутри,
Суёт ей свой свёрток - мол, на посмотри!
У старой карги недоверчивый взгляд,
Берёт с подозреньем у Роди "заклад".
Внутри глас нашёптывал: "Казнь соверши -
Старухина жизнь всё равно, что жизнь вши,
Ты, право имеющий, ну-ка, ударь,
А может, как все ты - дрожащая тварь?
И коль не как все ты, а Наполеон,
Ты можешь нарушить всемирный закон,
Разряд твой не первый, а будет второй,
Знать, ты не убийца, а просто герой!"
Не дрогнул в руках Родиона топор -
Черту преступил, стал убийца и вор,
Убил он и Лизу, старухи сестру,
Что к ней поднялася одна ввечеру.
Потом стал от крови бельё оттирать,
А в мозг била мысль: "Поскорее бежать!"
К двери подошёл тут старухин клиент,
Завёл разговор с ним какой-то студент.
Раскольников чудом, но всё же бежал,
Домой шёл весь мокрый, а дома дрожал,
Лежал в забытьи - то не дрёма, не сон,
И в третьем часу лишь открыл очи он.
Обдал хлад его, превратившись в озноб, -
В испарине тело и руки, и лоб,
И то, что украл, он стал прятать в стене -
Придумать не смог ничего поумней.
Потом он с ворованным был на мосту -
Как бросить всё в воду? Видать за версту.
Тогда он устроил под камнем тайник -
Всё спрятал, укрыл, чтоб никто не проник.
Вернулся в каморку, в горячечный сон
Был долго, мучительно он погружён,
Являлись к нему друг, врач, сестрин жених,
И мать, и сестра, но он выгнал всех их.
Кто следствие вёл, с тем раз был разговор,
Который его чуть к стене не припёр,
А всё потому, что однажды сболтнул
Про это убийство... но всё ж ускользнул.
"Убивец!" - был глас мещанина, как стук,
И нету спасенья студенту от мук,
Заснёт ли в кровати - приснится кошмар,
Проснётся - и въяве впадает в угар.
И он не старуху, себя он убил,
Чрез принцип, им созданный, не преступил,
Терзался душою и понял, что он
Не сверхчеловек и не Наполеон.
Совсем не особенный он человек,
Ему им не стать никогда и вовек,
Он как большинство, он есть материал,
Об этом он после убийства узнал.
Раскольников снова пришёл на допрос,
А пристав ему за вопросом вопрос,
Которыми ловит, толкает на край...
Признался в убийстве маляр Николай.
И вновь пронесло, вроде минул скандал -
Он Соне о деле том сам рассказал,
Узнал Свидригайлов чрез стену ту весть,
У пристава тож подозрение есть.
Замучила совесть, висит камнем грех -
Нет смысла в вещичках украденных тех,
Подставит судьба тот ли, этот ли бок -
Ему всё равно, хоть бы в мрачный острог.
Хотел счёты с жизнью свести, но не смог,
Знать, в сердце у Роди ещё-то есть Бог,
Явился в участок Раскольников сам -
На суд-наказанье он сдался властям.
Однако ж вины он не чувствовал, нет,
Хоть бы ополчился весь мир, белый свет,
И не за убийство себя он корил,
За то, что убийство не "переварил".
Исправить ли каторгой в восемь лет-зим
Убийство двух женщин, свершённое им?
Спасла арестанта лишь Сони любовь -
Пусть грех искупился, но смылась ли кровь?..
