Кудесником из "...вещего Олега..."
Кудесником из "...вещего Олега..."
над чащей крон -
большое облако,
чья память
сохранила Моисея
и всех, кто был на свете,
чьё око видит всех
ещё живущих,
чьё прорицание
грядущего
спокойно дышит
над каждой колыбелью
нерождённых,
но на рождение определённых
свыше,
людей...
Ну, как мне сетовать
на добровольную прикованность
к балкону -
с присутствием перед лицом
моим
величественных
вне глупейшей спеси,
ажурно-кудрых
мудрых тополей -
под облаком благим,
кивающих листочком каждым
духовной жажде,
уводящей
от базарных площадей
любого, кто по настоящему
на свете жил однажды?!.
Мне мир, доступный
взору
с подключением через
него
к Вселенной
трёх степеней
нерасчленённого незнаньем времени,
на протяжении
семнадцати, пожалуй, лет -
небесно интересен,
он доставляет вести,
раскрывая, как двери
главного почтамта
небосклон -
со всех сторон,
спешат в дом сердца моего,
что, как сказал
неважно кто -
ума умнее:
письма,
телеграммы,
бандероли,
посылки,
пополняющие вечностью
поющею
меня...
Воронкою провидческого ока
стала
распахнутость окна,
прорубленного песнями
в тот мир,
что, как известно -
тесен...
Я слышу голосов живых людей
вплетение в хор вечный,
неизбывно высь поющих,
корневых,
смерть ростом
времени
смиряющих ветвей,
мембраною ещё живого темени -
озвучиваю гимны,
что над тлением его -
небесных сфер
достигнут пением,
мне с их высот
суть человечества
(свою включая)
видно,
мне не обидно знать,
что где-то, кто-то -
куда-то едет,
кого-то величают,
награждают -
я знаю:
в этот миг -
кого-то убивают,
заключают под стражу,
объявляют кому-то
результат анализов ужасный,
заранее
любую участь жителя юдоли -
принимаю
и Господа благодарю
за каждый миг
возможности -
душою обнимать
всечеловеческие дали
над суетою мира,
над тщетою
устремлений плоти
с рождения приговорённой
к растворению,
мне окоёма
кругосветного вращения небес
днесь данного -
хватает
для представленья
всевозможных -
братством духа
наделяющих чудес,
для упраздненья
факторов
всего,
что этому мешает,
стих каждый -
Лазарь выходящий
из могилы -
существованием своим
счастливо вопиющий:
"Воистину воскрес!" -
пред этим облаком
могучим,
этой кроной,
пьющей небеса
листочками, произносящими
им славу -
под бризом
выдоха
родного Алатау,
не угасает,
но растёт мой интерес
к единственному
в мире
праву -
правому
во всём,
всегда -
для всех...
Через окно своё
я умозреньем
вижу вечную державу
проникновения
всем сердцем в бытие
родное человеческому нраву
любовь обретшему
сквозь смерти острие,
победу света
у туманной переправы
в ту память,
для которой - срока нет...
Кресты в моей оконной раме -
превращаю словом
в птиц,
на стёклах блики -
в ликование родных
мне лиц
и думою, как облако
большое плавною,
меняющей небесно
очертания -
к Синаю уплываю
узнавания -
здесь не о здешнем,
веще
шелестящих
всем
страниц...
