Лиловый цвет мне добавляет грусти...
Лиловый цвет мне добавляет грусти,
Цвет спелой вишни утомляет душу,
И в сердце боль, к тому же, не отпустит,
Покой неспешный коли я нарушу.
На солнце пятна? До сих пор не верю!
Как может быть с изъяном то, что светит,
Что нужно всем - цветку, птенцу и зверю,
Траве росистой, взрослым людям, детям?
Цвет изумрудный успокоит нервы,
Зальёт истомой, грёзой, искушеньем.
И, возродив увядший культ Минервы,
Я вдруг усну, довольный сим решеньем.
А как же быть с оранжевым мне цветом -
(В разгаре сна преподнесён Морфеем
Иль божества воинственным клевретом),
Что делать мне с таинственным трофеем?
А как насчёт пурпурного, смешного
Оттенка красного, что смешан на палитре.
Иль, может, чёрного – густого и сплошного
Врага для белого, живущего в поллитре.
Сей «бред сив кэбэл», поднесённый с помпой,
С насмешкой кислой (потому, что трезвый)
Я, на ночь глядя, сочинил на компе.
Читай, коллега, мой поэт любезный!
Цвет спелой вишни утомляет душу,
И в сердце боль, к тому же, не отпустит,
Покой неспешный коли я нарушу.
На солнце пятна? До сих пор не верю!
Как может быть с изъяном то, что светит,
Что нужно всем - цветку, птенцу и зверю,
Траве росистой, взрослым людям, детям?
Цвет изумрудный успокоит нервы,
Зальёт истомой, грёзой, искушеньем.
И, возродив увядший культ Минервы,
Я вдруг усну, довольный сим решеньем.
А как же быть с оранжевым мне цветом -
(В разгаре сна преподнесён Морфеем
Иль божества воинственным клевретом),
Что делать мне с таинственным трофеем?
А как насчёт пурпурного, смешного
Оттенка красного, что смешан на палитре.
Иль, может, чёрного – густого и сплошного
Врага для белого, живущего в поллитре.
Сей «бред сив кэбэл», поднесённый с помпой,
С насмешкой кислой (потому, что трезвый)
Я, на ночь глядя, сочинил на компе.
Читай, коллега, мой поэт любезный!
