Необыкновенный стих
Комната – давящий пресс -
истеричка,
что давит на уши
пронзительным криком.
Но стены -
безмолвностью,
безразличен
Ей слух мой,
подавленный тяжким мигом.
Я мечусь со сто-
роны в сто-
рону
как след желтизны
поникшего маятника.
А мошки сверху
Будто черные вороны,
Изгадят меня
Словно бронзовый памятник.
Так что же, закончить со стихом,
положить
Макулатуру -
да в красную папку?
И сил больше нет,
упасть бы на ложе,
И мир – таракан
Убить его тапкой!
Но нет, отрываюсь
от мира
от люда,
Я снова творец
И ангел без перьев,
Шеф-повар сготовит
Дивное блюдо,
Поэт приготовит
Все что намелет.
Но если б вы знали
как это трудно
Крутить полушария
на мясорубке,
И так неуютно
Когда беспробудно,
Сей мозг упадет
В тарелочку-шлюпку.
И там, сквозь сто лишних
И красных извилин,
Найдется одна
гениальная жилка,
И стих сочиняется –
Всем на диво.
С собою возьмите же
Ложки – вилки,
Смелей разбирайте
безумные строки
И чавкают рты
Смыкаются зубы
Съедят да за милую душу
Пороки
За это и только, меня –
Все полюбят.
истеричка,
что давит на уши
пронзительным криком.
Но стены -
безмолвностью,
безразличен
Ей слух мой,
подавленный тяжким мигом.
Я мечусь со сто-
роны в сто-
рону
как след желтизны
поникшего маятника.
А мошки сверху
Будто черные вороны,
Изгадят меня
Словно бронзовый памятник.
Так что же, закончить со стихом,
положить
Макулатуру -
да в красную папку?
И сил больше нет,
упасть бы на ложе,
И мир – таракан
Убить его тапкой!
Но нет, отрываюсь
от мира
от люда,
Я снова творец
И ангел без перьев,
Шеф-повар сготовит
Дивное блюдо,
Поэт приготовит
Все что намелет.
Но если б вы знали
как это трудно
Крутить полушария
на мясорубке,
И так неуютно
Когда беспробудно,
Сей мозг упадет
В тарелочку-шлюпку.
И там, сквозь сто лишних
И красных извилин,
Найдется одна
гениальная жилка,
И стих сочиняется –
Всем на диво.
С собою возьмите же
Ложки – вилки,
Смелей разбирайте
безумные строки
И чавкают рты
Смыкаются зубы
Съедят да за милую душу
Пороки
За это и только, меня –
Все полюбят.