Просыпаться с глотком терпкого чая под языком...
Просыпаться с глотком терпкого чая под языком,
с "Осенним криком ястреба", читаемым Бродским
или с "Холодком, щекочущим темя" -
голосом Мандельштама,
с выходом на балкон
за взором в нервные системы
ещё по-мартовски оголённых крон,
вцепившихся каждым своим коготком
в чащу неба,
сквозящую над каждой неспящей головой,
ощущаемой порами жизни вне вздора -
духовной жаждой,
сливаться бестелесно
с природой небесной,
хранимой незримо
(ощутимо и неощутимо) -
каждым человеком,
любым четвероногим существом,
древом,
кустом,
ловить огоньки
окон,
реклам,
самолётов, идущих на посадку
и набирающих высоту, -
взглядом
неприемлемости лада
наземного ада,
распадом клеток живых завершаемого
сплошь и рядом,
раздвигаться исподволь
напевом
воль
вышних
(неслышно
для
дня
текущего
ради
живущих),
оставлять помарки в тетради,
видеть Тиберия и Гая Гракхов, умирающих на майданах сегодняшних демократий,
и возвращаться в мусикийские рощи Прекрасного Леса
смешанностью чувств казахских и русских -
с Есенинской грустью,
с надрывом Цветаевой Марины,
с томлением неготовности к смерти в стальнеющей яви Бориса Пастернака,
с Достоевским в Рубцове,
и находить себя в слове,
отказавшемся рыкать и вякать,
и ощущать боль юдоли
в лапах, воскрешённого пробуждением духовным,
крылья пчёл в Москву молью объеденную летящих -
целующего воздушно-чащобно Тайгета,
осозновать свою непричастность
к счастью, вбитому клином
в конец этого света,
но прививаться к нему
светом,
в котором ветвятся наития
событий,
всем людям ниспосылаемых всюду,
вне зависимости от времени их проживания
на планете
не прекращаемо-вершащегося Господнего чуда
для радостного в сердцах (без обид другим - героического)
лирического
гуда -
завтра, вчера,
сегодня,
просыпаться
для вечного добра,
для неувядающих улыбок,
для мужества - не бояться
топора
петровских казней
в безобразиях
князей
(или князей),
из грязи вылезших
в коронованные мрази,
вот такая катавасия
в нащупываниях смысла жизни Муратовским Васей,
просыпающемся нескоро -
для прогулки с собакой,
для приготовления скромного обеда,
занимающего как можно меньше времени,
и холодок, прорастая
в не увенчанном лаврами славы пиитовой
темени,
раздвигая
шум времени не заёмным, но предшественниками предчувствуемым сквозь тюремные и могильные плиты
монолитов
равнодушия к душам живым времени,
Муратовскому данному
в юго-восточном Казахстане,
мотивом -
ястребом кричит
под каблуком
перспективы
не отозваться
ни в ком
выстраданным всей судьбою земною
(казарменно-казематною,
болевою) -
встающим на ноги
и братьев видящим
братством
времён, растущих
театром
воздушно-каменным -
вневременным,
вездесущим...
__________________________________________
Где связанный и пригвожденный стон?
Где Прометей - скалы подспорье и пособье?
А коршун где - и желтоглазый гон
Его когтей, летящих исподлобья?
Тому не быть - трагедий не вернуть,
Но эти наступающие губы -
Но эти губы вводят прямо в суть
Эсхила-грузчика, Софокла-лесоруба.
Он эхо и привет, он веха,- нет, лемех...*
Воздушно-каменный театр времен растущих
Встал на ноги, и все хотят увидеть всех -
Рожденных, гибельных и смерти не имущих.
Осип Мандельштам
* Здесь речь идёт о Сталине с трёх точек зрения, последняя из них - авторская, для Мандельштама Сталин - не эхо, не привет, не веха, но лемех - подготовка почвы для новых всходов в сознании людей прежде всего, тема чернозёма, что мужествен и глазаст.
