К Иродиаде
Отбросив Христианские поверья,
Иродиаде миф соотворим.
Разрезав Матери-земли и тверди,
Святую плоть, внеся в Иерусалим.
Аффликция падет на образ старый,
Раскрыв мифологемы Малларме:
Общения металлов, минералов,
Пустынность, проявляя на листе.
Cвой шлейф гипюрового покрывала,
Что темной дымкой оплавляет пол,
Глубинность апатита - взгляд желанный,
Изложит мастер в деревянный стол.
Прядь словно спрут колени овивает,
Арканит руки мастера пера,
Терзает, строжит, рвет и манит.
Граница истины очерчена.
И заиграют амальгамой очи,
Наполнятся психеей зеркала,
Мои, Твои, Его, безумцев прочих -
История чертой подведена.
Нарушен, выжжен со скрижалей,
Иродиады древний пьедестал.
И нет в стихотворении печальней
Стоки,
Чем:
«Мастер перепроверял».
Иродиаде миф соотворим.
Разрезав Матери-земли и тверди,
Святую плоть, внеся в Иерусалим.
Аффликция падет на образ старый,
Раскрыв мифологемы Малларме:
Общения металлов, минералов,
Пустынность, проявляя на листе.
Cвой шлейф гипюрового покрывала,
Что темной дымкой оплавляет пол,
Глубинность апатита - взгляд желанный,
Изложит мастер в деревянный стол.
Прядь словно спрут колени овивает,
Арканит руки мастера пера,
Терзает, строжит, рвет и манит.
Граница истины очерчена.
И заиграют амальгамой очи,
Наполнятся психеей зеркала,
Мои, Твои, Его, безумцев прочих -
История чертой подведена.
Нарушен, выжжен со скрижалей,
Иродиады древний пьедестал.
И нет в стихотворении печальней
Стоки,
Чем:
«Мастер перепроверял».