Смерть актера

Скажи, мой друг, насколько ты тщеславен?
Тщеславие живет в тебе  и мне.
Кого-то оно губит и сжигает
В своем всепоглощающем огне.
 
Меня оно питает своей мощью,
Во мне оно поддерживает страсть,
Но заставляет бодрствовать всенощно,
Чтобы, летая в грезах, не упасть.
 
Оно дает мне жизнь и слепит разум.
Оно – предназначение и суть.
Оно реализуется экстазом,
И с этого пути уж не свернуть.
 
Я не могу отречься от блаженства
Блистать, сверкать и плакать на глазах
У множества людей, и совершенства
Тех чувств не может свергнуть даже страх.
 
Но как дойти до самоотреченья?
И нужно ли оно? Вот в чем вопрос.
Спасет ли наши души искупленье
Своей вины мучением всерьез?
 
Ведет ли кто-то счет моим поступкам?
Учтется ли вся скромность наверху?
Хоть думать так эгоистично, жутко,
Но по-другому мыслить не могу.
 
И я считаю смерть – это забвенье,
Ведь сцена для меня, как дом родной.
Вершу я здесь любовь и преступленья,
Отсюда я отправлюсь на покой.
 
И есть ли в Раю место для актера?
Прилюдно я привык уж умирать.
Сойду ли на том свете за святого?
Получится ли ангела сыграть?
 
И если там, в Раю нет развлечений,
Нет публики, признаний и наград,
То путь я выбираю без  сомнений:
Отправлюсь лучше сразу прямо в Ад!