Клятвы
Ты смотришь в окно, нежно гладя сырой подоконник.
Сквозь старые рамы в квартиру врывается дождь.
Там, в чьей-то берлоге, смеется неверный любовник,
Ты знаешь об этом, и все же не веришь и ждешь.
Под фотоальбомом томятся бумажные письма,
Пустая открытка и некогда белый платок,
Что здесь обронил мальчик-солнце, медовый и лисий,
Когда говорил, будто пара лет - вовсе не срок.
Когда улетал вместе с поездом к дальней границе,
Когда обещал "Я, конечно же, скоро вернусь".
С тех пор ты почти ненавидишь медовые лица,
С тех пор ты боишься, что он тебе снова приснится
И скажет "Родная, мы встретимся, богом клянусь".
Ты смотришь в окно, нежно гладя сырой подоконник.
С любовником проще - не надо бояться войны
И ждать, что однажды какой-нибудь там подполковник
Внезапно решит, что не так эти клятвы важны.
Сквозь старые рамы в квартиру врывается дождь.
Там, в чьей-то берлоге, смеется неверный любовник,
Ты знаешь об этом, и все же не веришь и ждешь.
Под фотоальбомом томятся бумажные письма,
Пустая открытка и некогда белый платок,
Что здесь обронил мальчик-солнце, медовый и лисий,
Когда говорил, будто пара лет - вовсе не срок.
Когда улетал вместе с поездом к дальней границе,
Когда обещал "Я, конечно же, скоро вернусь".
С тех пор ты почти ненавидишь медовые лица,
С тех пор ты боишься, что он тебе снова приснится
И скажет "Родная, мы встретимся, богом клянусь".
Ты смотришь в окно, нежно гладя сырой подоконник.
С любовником проще - не надо бояться войны
И ждать, что однажды какой-нибудь там подполковник
Внезапно решит, что не так эти клятвы важны.
