В домишке с голубым балконом

Все это было так давно...

Судьба над нами подшутила

и, словно старое кино,

нам нашу встречу прокрутила.

 

Под тихий шепот Каннских пальм

скрестились наши взгляды, руки...

Был мир весною ранней пьян,

и ты не думал о разлуке.

 

В дали от вечной суеты

мы жили по своим законам,

средь непорочной красоты,

в домишке с голубым балконом.

 

Забыли мы тогда с тобой,

что разделяет нас полвека,

что ты давно не молодой,

что мы два разных человека.

 

Забыли про твою семью,

про дом огромный в Голливуде,

но жизнь актерскую свою,

я знала, ты не позабудешь.

 

Ты слыл "звездой", и для тебя

весь мир был съемочной площадкой.

- Родная...- мне шептал, любя,

о славе думая украдкой.

 

И вот однажды не стерпев,

сказал мне: - По делам поеду."

И в лимузин шикарный сев,

добавил: -Ты не жди к обеду.

 

Промчался день, настала ночь...

И знала я уже тогда,

никто не сможет мне помочь

и ты уехал навсегда.

 

Рассудок помутился мой.

Я не жила, а выживала.

И тенью тихою, немой

на берегу тебя искала.

 

Но лето на порог шагнуло

и боль немного притупилась.

Я в серых буднях утонула,

средь суеты людской забылась.

 

Вот как-то раз по побережью

я шла, вдыхая легкий бриз.

Вернулись прежние надежды -

мне август преподнес сюрприз.

 

Я поняла, что жду ребенка,

что наш роман оставил след,

что кончилась несчастий гонка

и сын спасет меня от бед.

 

А может это дочка будет?...

Тогда мне было все равно:

кого рожу, что скажут люди...

И снова началось кино.

 

И снова время полетело,

за утром день, а следом ночь...

Я оглянуться не успела,

как в жизнь мою ворвалась дочь.

 

Прелестный маленький посланник

из той весны мне силы дал.

Судьбы моей святой избранник

из лап беды меня отнял.

 

Она росла - твоя малышка -

твоя кровинка, плоть твоя.

Ее глаза, как счастья вспышки,

согрели радостью меня.

 

И лишь одна печаль терзала,

и я платила за ошибку -

по фильмам только дочка знала

отца лучистую улыбку.

 

Она ручонки протянув,

смеясь, смотрела на экран.

А я, слезу с щеки смахнув,

терпела боль душевных ран.

 

Я не могла ей объяснить,

что папа где-то далеко,

что нам одним придется жить,

и это будет не легко.

 

И заменить старалась я

отца ей ласковые взгляды.

наша дружная семья

нам с ней за все была наградой.

 

Все в том же домике с балконом,

средь непорочной красоты

мы прожили три долгих года,

как вдруг решил вернуться ты.

 

Ты дверь открыл, седой, усталый,

ключом, что столько лет хранил.

Я за столом журнал листала.

- Войду? - чуть слышно ты спросил.

 

Я тихо повела плечами

и посмотрела в то лицо,

что злыми долгими ночами,

мне снилось всем чертям назло.

 

Не говоря тогда ни слова,

тебя я нежно обняла,

была расплакаться готова,

но тут вдруг дочка позвала.

 

Ты удивленно поднял брови,

а со второго этажа

малышка наша в платье новом

спускалась с куклой не спеша.

 

Ты понял все и слез не пряча,

схватил ее, к себе прижал,

и на плече на детском плача:

- Прости, родная...- мне шептал.

 

С тех пор прошло пять лет счастливых.

Одной семьею мы живем.

Родился сын, как ты, красивый.

И мы забыли о былом.