О национальном себялюбии
О национальном себялюбие
Сколько жертв положено
На алтарь государства,
Сколько холмиков выросло,
Расширяя пространства.
Враз загублено прошлое
Пошленьким настоящим,
Три иуды поддонные
Погубили кормящих.
Разделили народы
На кусочки добычи,
Чёрны коршуны взвились,
Закричали и сычи.
Местечковые мысли
Насаждаются людям,
Эгоизма привычки
С утверждённым испугом.
Мол, не думай о ближнем,
Позабудь о народах,
За других не погибнем
На ненашенских водах.
Только б в хатке своей
Был и хлеб, и водица,
Пусть в ущерб для друзей,
Но чтоб мне лишь кормиться.
Вот, что делаю злыдни
Со славянским народов:
Приучают к безумью,
К безразличью, к позору.
Разделённое царство
Ни на что не годится,
В нём бессилье и трусость
Себялюбьем коптится.
Широты нет в мышленье
В местечковом умишке,
Человека забвенье
Лишь в уютном домишке.
Так сгниют в людях души,
В эгоизме проклятом,
И животные туши
Зарычат грязным матом.
Март 2010 года
Сколько жертв положено
На алтарь государства,
Сколько холмиков выросло,
Расширяя пространства.
Враз загублено прошлое
Пошленьким настоящим,
Три иуды поддонные
Погубили кормящих.
Разделили народы
На кусочки добычи,
Чёрны коршуны взвились,
Закричали и сычи.
Местечковые мысли
Насаждаются людям,
Эгоизма привычки
С утверждённым испугом.
Мол, не думай о ближнем,
Позабудь о народах,
За других не погибнем
На ненашенских водах.
Только б в хатке своей
Был и хлеб, и водица,
Пусть в ущерб для друзей,
Но чтоб мне лишь кормиться.
Вот, что делаю злыдни
Со славянским народов:
Приучают к безумью,
К безразличью, к позору.
Разделённое царство
Ни на что не годится,
В нём бессилье и трусость
Себялюбьем коптится.
Широты нет в мышленье
В местечковом умишке,
Человека забвенье
Лишь в уютном домишке.
Так сгниют в людях души,
В эгоизме проклятом,
И животные туши
Зарычат грязным матом.
Март 2010 года