Будапешт, 1918

Железный стул совсем прокис

Под барной стойкой кабака.

Фонарь на проводе провис

Над мятой шляпой дурака.

 

И барышни проходят врозь

В потёмках выбитых дверей,

Где до меня донёсся вскользь

Обман желанных новостей.

 

В бокале трещина зияет,

И слезою со стекла

Услада жизни утекает

К навершию штыка.

 

Всё так обыденно, знакомо :

И барышни, и шляпа,

Револьвер да три патрона

В пропитой гордости солдата.