Жалей пиита

Почему не дам я пародисту исповедь Музы

Вийон

 

 

Поэту дам со страстью и теперь...

Ему, не пародисту в синей рясе.

Да, он в конец зажравшийся кобель -

Ты импотент первейший на Парнасе.

 

Ты плохо скроен и некрепко сшит

И выглядишь в постели неумело.

Ты- не поэт, ты- не надежный щит,

Не наслажденье для души и тела.

 

Ты ликом страшен, мыслями блудлив,

А он красив своею подлой ряшкой...

Сбежал, кобель, как суку отлюбив,

За новою парнасскою дворняжкой.

 

И умирая, на исходе сил,

Не о тебе я вспомню, о калеке...

Живи, купайся в луже из чернил

И жди, когда тебе закроют веки.

ХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХХ

 

Скулил я у двери её: Поверь,

в сутане был, возврата нет мне к рясе.

Ты токма глянь: какой же я кобель?

Я каркордил первейший на Парнасе.

 

На кой тебе лядащий тот пиит?

Секунд двенадцать, всё, зачахло тело,

а мы с тобой – на час, держи мешки

вокзал побёг. И долго, и умело.

 

Он бедолага - вытек на строку

на «крофф-лубофф» исчах гемоглобином.

А мы с тобой полнОчи, да в стогу,

друг-дружку наполняя витамином.

 

Жалей пиита, немощен и сер.

Ни тропами, костями громыхает.

Да, что трындеть, такие бабы все:

смерть мужичонки, токма возбуждает.

 

Ну ладно, уломала, бох с тобой,

Венок напялю, жахну про берёзы.

Да что тебе пиит? Он голубой.

Какой с ним секс, одни про осень слёзы.

 

Ночь пролетела аж сожгли сарай

От трения телов во время секса.

Ну вобщем ты, того, оно, давай,

Давай, без ентих Муза фельдеперсов.