В могиле.
Средь могил в тоске глубокой,
Над усопшими скорбя.
Ходит ветер одинокий,
Одинокий как и я.
Над могилой чёрной тучей
Нависает старый дуб,
Он огромный, он могучий!
Сторожит мой бренный труп.
Душно мне, тоскливо, сыро,
Воздух спёртый от гнилья.
Как же стало всё постыло,
От мирского бытия.
Раньше слышал я кукушку,
А теперь лишь волчий вой.
Мне б по плакаться в подушку,
Под могильною плитой.
Нету слёз, вода глазницы,
Заполняет каждый год.
Крепко склеились ресницы,
Перекошен страшно рот.
Лишь на мраморе как шрамы,
Что являют образ мой.
Я смотрю с улыбкой мамы,
Безупречно молодой.
А.Н.Сергеев.
Над усопшими скорбя.
Ходит ветер одинокий,
Одинокий как и я.
Над могилой чёрной тучей
Нависает старый дуб,
Он огромный, он могучий!
Сторожит мой бренный труп.
Душно мне, тоскливо, сыро,
Воздух спёртый от гнилья.
Как же стало всё постыло,
От мирского бытия.
Раньше слышал я кукушку,
А теперь лишь волчий вой.
Мне б по плакаться в подушку,
Под могильною плитой.
Нету слёз, вода глазницы,
Заполняет каждый год.
Крепко склеились ресницы,
Перекошен страшно рот.
Лишь на мраморе как шрамы,
Что являют образ мой.
Я смотрю с улыбкой мамы,
Безупречно молодой.
А.Н.Сергеев.