Кассандра

Светлой памяти Эли Блиновой

 

Я отвергала заклинания и клятвы,

Шла по наитию, будто слепец на звук.

Я раздвигала человеческие взгляды,

Как ветви мокрые, — простым движеньем рук.

 

И я не ведала о том, что станет завтра,

Смеясь, плевала в суесловье мудреца.

Я не гадалка, не вещунья, я — Кассандра!

Я ощущала мир, как палого птенца.

 

Скользила жизнь, как остриё по кремню,

Я привыкала жить у бездны на краю,

Я обнаженною пятой читала землю,

Земные воды, что питали кровь мою.

 

Я говорила и жила, как мне хотелось,

Я по складам читала горные хребты,

И птичий крик, и гул листвы. И я гляделась

во взбаламученное зеркало воды.

 

И я высчитывала тучи, словно числа,

И я во снах бывала с ними наравне.

А в звездных пропастях неужто меньше смысла,

Чем в пустотелой человечьей трепотне?

 

И мне понятней облаков упругий росчерк,

Закат, подсвеченный дрожащею листвой.

Мне с мокрой галькою речной сродниться проще,

Чем с полоумною соседскою братвой.

 

С подобострастием и завистью кликушьей.

С потливой похотью и склонностью к ярму.

И этот город, средоточье двоедушья,

Меня предаст, как и положено ему.

 

Предаст и позабудет. И растают

Следы мои среди полуночных дерев.

Но мир изменится, когда меня не станет, —

Пусть в слепоте своей, того не углядев.