Девятнадцать совершенных зим
Я здесь совсем один,
И этот страх не дает мне уснуть
Девятнадцать совершенных зим.
Они прошли, их не вернуть.
Останусь в этой темноте,
И окунусь в пучину грез.
Я не вернусь уже из вне,
Мне не увидеть больше звезд.
И каждый яркий легкий день,
Уже давно сменился серым.
В висках стучит моя мигрень,
Я одинок, по всем системам.
Да, знаю, что есть те, кто рядом
Но им плевать до размазни.
Реальность пропиталась ядом,
Настали пасмурные дни.
Тот дождь, что был внутри меня,
Стал сильным косохлестным ливнем.
В прострации себя клеймя,
Я стал трусливо-боязливым.
Плыть по течению бездумно,
Горазд не только я один.
Таких, как я - антикультурных
социопатов - пруд пруди.
Листвой увядшей опадая,
Затлевшим пепельным углем.
На рубеже между адом и раем,
Так и не поняли, что живем.
И этот страх не дает мне уснуть
Девятнадцать совершенных зим.
Они прошли, их не вернуть.
Останусь в этой темноте,
И окунусь в пучину грез.
Я не вернусь уже из вне,
Мне не увидеть больше звезд.
И каждый яркий легкий день,
Уже давно сменился серым.
В висках стучит моя мигрень,
Я одинок, по всем системам.
Да, знаю, что есть те, кто рядом
Но им плевать до размазни.
Реальность пропиталась ядом,
Настали пасмурные дни.
Тот дождь, что был внутри меня,
Стал сильным косохлестным ливнем.
В прострации себя клеймя,
Я стал трусливо-боязливым.
Плыть по течению бездумно,
Горазд не только я один.
Таких, как я - антикультурных
социопатов - пруд пруди.
Листвой увядшей опадая,
Затлевшим пепельным углем.
На рубеже между адом и раем,
Так и не поняли, что живем.