Аджимушкай
Если можешь - в набаты бей!
А не можешь – губу кусай…
Тонкой змейкою меж камней
Ветра шорох: «аджимушкай…»
Ветра шорох. Ракушек мел.
Солнце в темя. Цикадный скрип.
Медный колокол онемел –
Чёрный, к небу прилип язык.
Свод ступеней. Провала дым...
Дальше – липкая темнота.
Веет холодом вековым
От застывшего в крике рта.
Опускаюсь. Ползущий свет
Тянет пальцы навстречу мне.
Жидкий луч фонаря ослеп;
Жалко мечется по стене.
Где-то там, под ребром, душа
Стынет, ссадиной ножевой.
По пятам, ускоряя шаг,
Кто-то призрачный, но живой,
Смутной тенью вослед бредет.
Вот, всё ближе…вот, вот – сейчас! –
Жаром губ опалит висок
И дотронется до плеча…
Померещилось…никого.
Только, мерный рождая стук,
Точит капля нависший свод
И срывается в темноту,
Отзываясь в мозгу пустом…
А мне чудится, вновь и вновь,
То ли моря далекий стон,
То ли стон семи тысяч ртов.
Ветра шорох. Воды глоток.
Неба звездного глубина,
Где-то там…Каменистый гроб,
Словно крепом, оббила тьма.
И не вырваться. Не сорвать
Обелиском застывших плит.
Тишины роковой печать
Чье-то эхо в себе хранит…
Что мы значим в чужой судьбе?
Но, алея, как дымный трут,
Эта боль голосит в тебе.
Это значит – живой! И тут
Если можешь – в набаты бей,
А не можешь – губу кусай…
Я стою, пригвожден к тебе,
Словно к плахе – Аджимушкай.
Лето 2013
