Люблю склепы(люблю археологию)Немного страшного.
Когда народ внимали лирам,
Костяк ужасный был,незрим,
Человек довольный миром
Не жаждущий ничто за ним.
***
И гроб не осквернял гробницу,
Не в силе тления побороть,
Не сбрасывая,как багряницу,
С души сгнивающую плоть.
И склеп разрушенный,в котором
Плодились тысячи червей,
Не раскрывал смущенным взорам
Собрания брошенных костей.
И на костре,пылавшем бурно,
Одна щепотка оставалась лишь,
Её припрятала нежнейшая урна
В свою потаенную тишь.
Всё то,что мотыльки сознания,
Как прах,бросает на земле,
Всё то,что осталось от пылания,
Как треножник в туманной полутьме.
Среди плюща,цветков,акаций
На рубиновом мраморе идет
Эгипанов,амуров,граций,
Танцуя,лучезарный хоровод.
Да гений не малыш,пожалуй,
Что искру ножкой потушил;
Красоты древние смягчало
Встревоженную скорбь могил.
И жизнь прокрашивала гробы,
Слов люлька,где лежал дитя
Своим узорами,чтобы
Ложились плоти в них,шутя.
Раздробленный нос и скулы-дуги
Маскировала смертный лик,
Которого лежит в испуге
Само чудовище,двойник.
Чудовище под тканью тела
Маскировала образ свой,
И взорам девушки несмелой
Так страстно влёк эфеб нагой.
И только,склонившиеся к попойке,
На гульбы,где князь Трималхион,
Из слоновой кости ларв,стойкий,
Бывал случайно лишь принесен.
Вздыхали боги благодатью
Среди ажурных небес;
И уступил Олимп Распятию
Назареянину Зевс.
Был шепот:-Умер Зевс!-И тени
Простерлись.-На белой стене,
Над скорбью земных томлений
Восстал призрак в тишине.
Он рисует погребальные камень
Большим росчерком руки
Вдоль стен гробниц,как пламень
Вывешивает живые позвонки.
Он вздымает крышку гроба
Своей когтистою рукой,
Согнулись рёбра,дышит злоба
Из ямки,из могилки пустой.
С насмешкой в адский танец приглашает
Пап,сеньоров и королей
И,полных ужасов,бросая
Скелетов испуганных коней.
В жилище куртизанки бедной
Сидит ночами у зеркал,
Он пьет больной напиток бледный
Он у скупого живую кровь согнал.
Коль зазубренною костью
Адских,ревущих быков,
За холмиком идет он с злостью
И превращает нивы в ров.
Средь маскарада,неудачный,
Пришельца,он молвил свое
Тянул с своею новобрачной
Повязку красную свою.
И каждый миг всё больше банда;
За старцем следит младой;
Томящая сарабанда,
Бросает пляс людской.
Приведение идет ходьбой тряской,
Танцует и в трубу гудит,
На томном фоне белой краской
Его Гольбейн изобразит.
