Эшафоты дорог.
Алкоголь разрывает горло,
Терпко жжет, заставляя хрипло
Выдыхать. Мне почти что больно,
Но больнее моя ошибка,
Но больнее чужие взгляды,
Тихий шепот: "Пришел изгнанник!"
Ворон на плече каркает, гладкий
Клюв скользит по щеке. Я странник,
Просто странник со знаком "бойся",
Черным вороном - верным другом.
Выхожу и шагаю прочь я,
Проверяю коня подпругу
И взлетаю в седло, что птица,
Гордон - ворон - кричит надсадно,
А за нами - пустые лица,
Искаженные злом и страхом.
Ничего не искал, не верил,
И вернулся, по правде, просто.
Так откуда же чувство потери
И предательства? Трется Гордон
Головой об меня, как будто
Говорит: "Я с тобою рядом".
Улыбаюсь слабо и жутко,
И с лицом, искаженным шрамом,
Всем кажусь, верно, Тьмы владельцем,
Только это, конечно, глупо.
У меня только шрам и сердце,
Да и Гордон - вот вся премудрость.
Гордон каркает еле слышно,
Машет крыльями в черных перьях.
Улыбаюсь - мой ворон милый,
Он единственный не осмеял,
Он единственный верно дружит,
Бережет мое сердце от взлома.
Глупый Гордон, ведь слабы люди,
Глупый Гордон, давно я сломан.
Мы несемся в новые земли,
Я предчувствую злобные взгляды,
Что не ранят уже - надоели.
Глажу Гордона: "Все в порядке".
Верный мой, мой надежный Гордон,
Сколько лет прошло, и не вспомнить,
Помню только тебя, мой ворон,
Да вокруг шепотки. Исполнить
Мне мечту бы - осесть, где люди
Не видали "проклятых магов".
Только этих земель не будет.
Не бывает таких. И плахой
Мне чужое: "Проклятый убийца",
Камни в спину, огонь и пепел.
Но страшнее - детские лица
С вечным страхом и злобным презреньем.
Гордон, где же набрались злобы,
Где учились, что можно - камнем
В грудь открытую незащищенно?
Гордон, сколько же можно взглядов,
Тихих стонов, кошмаров, боли
В изувеченном злобой сердце?
Сколько мне их терпеть еще, Гордон?
Мне уже не хватает перца,
Чтоб ответить заклятьем темным,
Чтоб ответить на злобу злобой.
Слишком поздно спасать меня, ворон,
Я уже умираю от боли.
Терпко жжет, заставляя хрипло
Выдыхать. Мне почти что больно,
Но больнее моя ошибка,
Но больнее чужие взгляды,
Тихий шепот: "Пришел изгнанник!"
Ворон на плече каркает, гладкий
Клюв скользит по щеке. Я странник,
Просто странник со знаком "бойся",
Черным вороном - верным другом.
Выхожу и шагаю прочь я,
Проверяю коня подпругу
И взлетаю в седло, что птица,
Гордон - ворон - кричит надсадно,
А за нами - пустые лица,
Искаженные злом и страхом.
Ничего не искал, не верил,
И вернулся, по правде, просто.
Так откуда же чувство потери
И предательства? Трется Гордон
Головой об меня, как будто
Говорит: "Я с тобою рядом".
Улыбаюсь слабо и жутко,
И с лицом, искаженным шрамом,
Всем кажусь, верно, Тьмы владельцем,
Только это, конечно, глупо.
У меня только шрам и сердце,
Да и Гордон - вот вся премудрость.
Гордон каркает еле слышно,
Машет крыльями в черных перьях.
Улыбаюсь - мой ворон милый,
Он единственный не осмеял,
Он единственный верно дружит,
Бережет мое сердце от взлома.
Глупый Гордон, ведь слабы люди,
Глупый Гордон, давно я сломан.
Мы несемся в новые земли,
Я предчувствую злобные взгляды,
Что не ранят уже - надоели.
Глажу Гордона: "Все в порядке".
Верный мой, мой надежный Гордон,
Сколько лет прошло, и не вспомнить,
Помню только тебя, мой ворон,
Да вокруг шепотки. Исполнить
Мне мечту бы - осесть, где люди
Не видали "проклятых магов".
Только этих земель не будет.
Не бывает таких. И плахой
Мне чужое: "Проклятый убийца",
Камни в спину, огонь и пепел.
Но страшнее - детские лица
С вечным страхом и злобным презреньем.
Гордон, где же набрались злобы,
Где учились, что можно - камнем
В грудь открытую незащищенно?
Гордон, сколько же можно взглядов,
Тихих стонов, кошмаров, боли
В изувеченном злобой сердце?
Сколько мне их терпеть еще, Гордон?
Мне уже не хватает перца,
Чтоб ответить заклятьем темным,
Чтоб ответить на злобу злобой.
Слишком поздно спасать меня, ворон,
Я уже умираю от боли.
