Шаг в небо
Серые птицы на ветках качаются.
Падают, снова взлетают, скрываются.
Звон колокольчиков в мутном тумане.
Танец двух ложек в стеклянном стакане.
Горькое чувство, забыл что-то важное...
Стены холодные, липкие, влажные,
И потолок давит тяжко, угрюмо.
Слышится дрожь испугавшихся рюмок.
Медленный звук появляется ласково,
Шумом окрестным закрывшись, как маскою.
Серые птицы кружат за окошком,
Просят: «Впусти, приоткрой хоть немножко!»
Я подхожу и окно открываю им,
Звукам волшебным и всепоглощающим.
Птицы хватают меня и бросают
В мёртвое небо. Жаль, не попадают.
Серые птицы на ветках качаются.
Падают, снова взлетают, скрываются...
Топот сапог в грязно-мутном тумане.
Хруст каблуком на разбитом стакане.
Падают, снова взлетают, скрываются.
Звон колокольчиков в мутном тумане.
Танец двух ложек в стеклянном стакане.
Горькое чувство, забыл что-то важное...
Стены холодные, липкие, влажные,
И потолок давит тяжко, угрюмо.
Слышится дрожь испугавшихся рюмок.
Медленный звук появляется ласково,
Шумом окрестным закрывшись, как маскою.
Серые птицы кружат за окошком,
Просят: «Впусти, приоткрой хоть немножко!»
Я подхожу и окно открываю им,
Звукам волшебным и всепоглощающим.
Птицы хватают меня и бросают
В мёртвое небо. Жаль, не попадают.
Серые птицы на ветках качаются.
Падают, снова взлетают, скрываются...
Топот сапог в грязно-мутном тумане.
Хруст каблуком на разбитом стакане.