Поэтическая дуэль
- Дата начала
- 02.02.2015
- Дата окончания
- 06.02.2015
- Поэтическая дуэль завершена
Услада глаз моих уставших,
Я много лет к тебе лишь шел,
Не видя рядом лиц витавших,
Тебя я всё таки нашёл! Твой милый облик лицезрея,
Я позабыл про все дела!
Ты словно сказочная фея,
Порхаешь в небе, как звезда! Глаза наполнены любовью,
В них смело можно утонуть!
И наливая сердце кровью,
Они мне не дают уснуть... А голос твой звучит, как лира
И сам Орфей на ней играл!
Наполнил он звуки эфира,
Что в голове моей вещал. Твоя походка впрямь, как краски
Рисуют кистью на холсте,
Картину в кой так много ласки,
Я поражён её красе... Улыбка ярче солнца светит,
Волшебный мир в её лучах!
Она мне с радостью ответит,
Как отыскать её в ночах... И каждый миг с тобою рядом,
Наполнен светом и теплом!
И я взлетаю ввысь от счастья,
Оставив снизу все ненастья! Взамен всем тем пустым виденьям,
В награду бог послал тебя!
И я воспользуюсь знаменьем,
Чтобы с тобой познать себя... Прикрывшись лишь своим стеснением,
Букет из слов тебе дарю!
И жду момента с нетерпением,
Когда с тобой я воспарю...
Помню гульбища в юность без меры -
В каждом взоре пытливейших глаз
Этот город лазорево-серый
Открывал для себя в первый раз.
Помню, сгорбленного над бумагой,
Меня звало расцветье веков:
Медновсадническою отвагой,
Николаевским звоном подков.
И, застыв, поражённый до ныне,
Я, взирая, тянулся достать
Александровский лик на вершине,
Эрмитажно-атлантову стать.
Над пьянящим гротеском простора
Воспарял и терялся мой вздох
Под гранитно-мятежным напором
И в ростральном петляньи эпох…
Но прошла отбурлившая юность
И легли, как морщинки на лоб,
Исаакиевская угрюмость,
Петропавловский тяжкий озноб.
Юный мой, но седеющий город,
Под твоим замерзаю плащом,
И Сенная швыряет за ворот
Достоевскую темень трущоб.
В каждом взоре пытливейших глаз
Этот город лазорево-серый
Открывал для себя в первый раз.
Помню, сгорбленного над бумагой,
Меня звало расцветье веков:
Медновсадническою отвагой,
Николаевским звоном подков.
И, застыв, поражённый до ныне,
Я, взирая, тянулся достать
Александровский лик на вершине,
Эрмитажно-атлантову стать.
Над пьянящим гротеском простора
Воспарял и терялся мой вздох
Под гранитно-мятежным напором
И в ростральном петляньи эпох…
Но прошла отбурлившая юность
И легли, как морщинки на лоб,
Исаакиевская угрюмость,
Петропавловский тяжкий озноб.
Юный мой, но седеющий город,
Под твоим замерзаю плащом,
И Сенная швыряет за ворот
Достоевскую темень трущоб.