Поэтическая дуэль
- Дата начала
- 12.02.2014
- Дата окончания
- 17.02.2014
- Поэтическая дуэль завершена
Над головой шатёр из чёрных ив.
Мотив реки высок у переката.
Наш ротмистр-угрюм и молчалив,
Как отблески осеннего заката.
Хранимые вечернею водой,
Мы отдыхаем перед новым боем.
Сердца сроднились с огненной бедой.
В России нынче нет нигде покоя.
От запаха душистых диких трав,
Плутает память, в ветках застывая.
Понять сейчас,кто прав,а кто не прав.
Уже не в силах изгнанный из рая.
Земля,я слышу ненависть твою-
Шумят надрывно сабельные рощи.
И Русь самоубийцей на краю
В кровавой бездне волосы полощет.
День завтрашний таит свою корысть,
Ему к лицу свинцовая работа-
Шрапнелью искалеченная высь,
Под исповедь слепого пулемёта.
Один у правды есть судья и страж.
Неужто Он, так к красным благосклонен.
Но шепчет ротмистр молитву"Отче наш"
Сжимая крестик бережно в ладони.
***********************************************************
(стихотворение написано совместно с Валерием Ясовым)
Мотив реки высок у переката.
Наш ротмистр-угрюм и молчалив,
Как отблески осеннего заката.
Хранимые вечернею водой,
Мы отдыхаем перед новым боем.
Сердца сроднились с огненной бедой.
В России нынче нет нигде покоя.
От запаха душистых диких трав,
Плутает память, в ветках застывая.
Понять сейчас,кто прав,а кто не прав.
Уже не в силах изгнанный из рая.
Земля,я слышу ненависть твою-
Шумят надрывно сабельные рощи.
И Русь самоубийцей на краю
В кровавой бездне волосы полощет.
День завтрашний таит свою корысть,
Ему к лицу свинцовая работа-
Шрапнелью искалеченная высь,
Под исповедь слепого пулемёта.
Один у правды есть судья и страж.
Неужто Он, так к красным благосклонен.
Но шепчет ротмистр молитву"Отче наш"
Сжимая крестик бережно в ладони.
***********************************************************
(стихотворение написано совместно с Валерием Ясовым)
Я с ней был строг, и это было какой-то глупостью во мне; меня рвала на части сила и я топил её в вине. Я погрязал в пороках ночи, плодил вокруг себя гарем. Я не любил её, но очень боялся отпускать совсем. Она другая – в ней истома была с огнем влюбленных глаз. Они влекли меня, как омут влечет порой, в недобрый час. Мы были вместе – крайне редко, но в этой пламенной тиши казалось мне, что будто клетку вскрываю я её души. Она была моей до дрожи, до точки, где всему предел: когда мурашками по коже осознаешь единство тел. Потом она рыдала горько, уткнувшись в голое плечо, я утешал её, но только в душе не думал ни о чём.
Мы расставались на рассвете и разбредались по домам: по ней скучали муж и дети, по мне – похмелье по утрам.
Мелькали годы, люди, страны, менялось всё, но как всегда она была со мною рядом, как терпеливая луна всегда видна на небосклоне - то еле-еле, то - подчас - её сияние на фоне ночных небес туманит глаз. И я привык - во мне угасли остатки нежности. Порой, мы до того бываем гадки, увлекшись странною игрой. Игрой, с набором глупых правил, и часто неподвластной нам. Я пропадал, грубил, лукавил... она ждала. Тогда я сам сказал что "нам пора расстаться, что вас измучила моя.... пора за дело приниматься"* - ну и так далее - ля-ля.
Был вечер тёмен, в небе свечи - сто тысяч маленьких планет. Тоска спустилась мне на плечи как теплый, но колючий плед. Я ждал ее. Бутылка виски (часы песочные - тогда) провозгласила – по-английски она исчезла. Навсегда.
Она меня любила - это явилось мне зарёй в ночи. В руке дрожала сигарета как пламя гаснущей свечи. И я угас - тянулось время тягучим привкусом тоски, и муки маленькое семя в моей душе дало ростки.
Прошло пять лет. Но всё осталось во мне как в тот последний день и лишь тоска сменила жалость, а суету сменила лень. Я стал своей душе не нужен, и ненароком разойдясь, я по ночам бродил по лужам, она лишь впитывала грязь.
Нет, мне не жаль, что так случилось, я не кляну себя - увы: в пороках сердце заблудилось, да в мыслях глупой головы.
Есть лишь одно, о чем жалею, за что кляну себя, когда брожу уныло по аллеям, сплетая их в свои года. Я с ней был строг, был груб и гадок, я очень поздно осознал: как незаслуженный подарок - её любя, я презирал. А нынче, что со мною стало? Дряхлеет плоть, а сердца нет: её любовь меня спасала как самый сильный амулет.
Порою мы не знаем сами, где нашей жизни главный клад; пренебрегая чудесами, бредем к могиле... наугад.
*- строки из стихотворения Сергея Есенина "Письмо к женщине".
15-16 октября 2013г.,
Москва.
Проголосовали
Проголосовали
