Поэтическая дуэль

* * *

Бесчестье - это род большого несчастья.

Не поколение, а узники совести какие-то, эти пушкинские (или лермонтовские) герои! Так о чём, бишь, я… ах, да, о Сильвио!

Помните ли Вы «Повести Белкина»? Там есть новелла «Выстрел».

 

Есть место чести и бесчестью, пишет знакомый автор.

Есть время терпеть и время утрачивать терпение, пишет знакомый автор.

На днях мне ногу отдавили в трамвае… не то, что на дуэль – на виселицу бы гада отправил! Но это снова будет бесчестье.

Кодекс чести и кодекс бесчестья, борьба и единство противоположностей. Можно ли сказать сегодня, уходя из гостей или на небо: честь имею?

Полноте, сударь! Вы слишком много имели бесчестий.

Нет зла без добра, говорите Вы?

Нет совести в бессердечии, говорите Вы?

А государство Вам в трамвае сколько раз на ногу наступало?

И Вы стерпели?! То-то же… но всё-таки, о чём это я?

 

О Сильвио, разумеется.

Герой совершает двойное насилие над собой… во имя чего?

Милосердия? Полноте, сударь!

Милосердие – поповское слово, сказал капитан Жеглов… но это совсем некстати. Я Вам такую поведаю версию:

– Сильвио претерпел от гордыни, ложно подсказанной его честью бретёра…

Лишь на секунду заколебался при новой встрече: вернуть ли долг чести, великодушно дарованный когда-то врагу, или смирить себя и снова уйти в безвестность, и снова ни с чем? И смирил ведь, унял ложно понятую честь бретёра. Блестящий гусар, гуляка, живущий под гнётом развращённого самолюбия, Сильвио в мрачной надежде мести превращается в замкнутого, отчуждённого маргинала, социопата.

 

Он перед поездкой к графу не перед автором оправдывается.

Сильвио исповедуется перед собой – в надежде стряхнуть груз прожитых лет, смыть мерзость бесчестья, всё это время прозябавшего на поверхности не посланной вовремя пули. Мир наступает в повести «Выстрел» вовсе не между людьми – между стремлениями быть выше соперника.

Это мир между униженными гордынями.

Честь – победить равного, говорю я.

Великая честь – победить соперника, превосходящего силами, говорю я. Например, победить самого себя.

 

Честь бретёра противна здравому смыслу.

Но у людей нет иного способа взять в руки «бич Божий», кроме как призвать наглеца к ответу. Не забудем, что именно Сильвио спровоцировал графа на поединок. Как Лермонтов - гнусным, унизительным пасквилем с намеком на чисто мужские дефекты телосложения - спровоцировал приятеля своего, Мартынова.

 

Зачем ему? Зачем это им обоим?!

Отвечу: честь бушевала внутри, давая выход бесчестью.

И всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем, как некогда певал Окуджава… но тут ведь как! Женская честь прямее и независимей, чем мужская. Женская честь полна и невосполнима. А у мужчины всё мнимое… или из кодекса! Может, оттого-то мужчину и постоянно гнетёт, всё ли он сделал к защите чести? Мужчина, в отличие от женщины, так и норовит полезть на рожон… но попадает в бесчестье, как в собачью какашку. Диалектика, скажем мы, подкованные жизнью… и всё-таки жаль...

.

Сминаю под утро,

Утюжу постель,

Мелькают знакомые кадры…

Я многих позвал бы сейчас на дуэль,

Но пули сменил бы на ядра!

Три года мы не виделись. Как неожиданно судьба нас свела, так и развела. Жили в одном городе, ездили по одной улице, дышали одним воздухом, а так ни разу и не встретились, словно жили в параллельных мирах.

Три года… Сколько же они впитали моих слез и мучительных вопросов типа: «Почему он так поступил?» Если размышлять здраво, я понимала почему, но понимала умом, а сердце… Сердце не принимало никаких здравых объяснений.

Было очень больно учиться жить без тебя. Тогда моя жизнь разделилась на две эры – «с тобой» и «без тебя».

Ты пьешь свой американо, смотришь, улыбаешься и рассказываешь разные небылицы. Постарел, исхудал. Потрепала судьба. Любит она подбрасывать тебе сложные задачки, в который раз испытывая на прочность. Сколько же мужества и терпения надо, чтобы все это вынести. Но в глазах узнаю все тот же огонек.

Ты гордый, знаю, и ни за что не признаешь, что был тогда не прав, да и не надо мне. Главное – мы сейчас сидим напротив друг друга. Это – главное. Я тоже изменилась, многое поняла. В нашей ситуации места для любви не было. Не должно было быть, потому что она только все усложняет. Конечно же, я не устояла, влюбилась… За что полюбила? Да разве на это можно ответить? За что любишь – трудно объяснить. Просто, когда была рядом с тобой, чувствовала себя желанной, твоим праздником. И это чувство пьянило меня, кружило голову, уводило из реальности.

Два года праздника с тобой – это много? Мало? Сейчас я знаю, что надо быть благодарным судьбе за каждый миг радости. Мы сидим и разговариваем, как старые добрые друзья, которые знают друг о друге все, или почти все. За исключением последних трех лет.

Я сижу напротив солнца, которое высвечивает все мои морщинки на лице, особенно, когда улыбаюсь. Но это меня совершенно не волнует. Ну, и пусть. Я знаю, чувствую, что нужна тебе, иначе мы не сидели бы рядом, здесь и сейчас. Ты тоже мне нужен. Сейчас я уже не ставлю восклицательный знак, как ставила его три года в своих сообщениях тебе, на которые так и не получила ответа. Я не обижаюсь. Наверное, ты считал, что так лучше.

Ты был сильней, вот и разрезал первым. Я не знаю, долго ли ты скучал по мне, или быстро нашел мне замену. Этого я не узнаю. Да мне и не интересно. Самое главное – мы встретились.

Беседуем на совершенно отвлеченные темы, ничем не выдавая прошлого, в котором мы были так близки. А, может не были? Может, такими и остались? Может, мы ни разу по-настоящему так и не разрывали ту ниточку, что связывала нас? Иначе, почему же мне так тепло и радостно на душе? Почему же так хочется тебя обнять и сказать, что я больше никуда тебя не отпущу… Что все женщины, которые были или будут у тебя – это образы, уходящие и приходящие, а мое чувство к тебе – неизменно.

Мы не спеша допиваем свой кофе, договариваемся встретиться через две недели, по делу, конечно же. Осознаем ли мы, что будет дальше?

Можно ли войти в одну реку дважды?

«Мужчины всегда возвращаются…» - утверждала в своем эссе Алиса Шер. Нет, мой не вернется, думала я, слушая ее трогательный монолог и обливалась слезами. Он никогда ко мне не вернется…

Знаете, что мне нравится в хорошем вине? Его послевкусие. Отношения между людьми тоже имеют свой шлейф, сотканный из воспоминаний, разочарований и надежд. Если послевкусие приятное, почему бы не сделать еще глоток? Хотя бы ради нескольких головокружительных мгновений, которых стоит отыграть у судьбы…