murawa
Борис Слуцкий. Любимое
11 ноя 2022
Левые концерты
Я углы у домохозяек снимал.
Я дворцы своей личностью занимал.
И я верхний слой земли вынимал,
чтобы в нижних слоях залечь.
Но сейчас не об этом речь.
Речь о том, что в сорок шестом году,
когда я поварёшкой хлебал беду
и донашивал кителя
и не мог никуда поступить служить,
а ведь надо было хоть как-то жить —
не носила меня земля.
В муравейнике, в обезьяннике,
от московского центра невдалеке,
я полпенсии отдавал
за шестиметровый сырой квадрат
и при этом был, между прочим, рад.
Только виду не подавал.
Понамешано там было вдосталь людья.
В длинной очереди к телефону я
узнавал постепенно, кто — кто.
Кто там врач, кто рвач, кто станкач, кто скрипач,
кто плетётся по жизни, кто мечется вскачь,
раздувая полы пальто.
Лестничный пролёт одолев в один дых,
у дверей женщин я находил молодых
вечером, возвращаясь домой.
Они были в последних целых чулках
и в сомнительных кольцах на бесспорных руках
и в осенних пальтишках — зимой.
Всё у них было старенькое, кроме ног,
кроме рук, кроме глаз, равных коим не мог
вспомнить я никогда и нигде,
кроме юности их, кроме их красоты.
Всё у них было старенькое, кроме мечты
как-нибудь перебиться в беде.
Прежде чем наш звонок нажимали они,
как приметить я мог, вынимали они
зеркальце и помаду и вмиг,
наведя парфюмерную красоту,
нажимали на кнопку зелёную ту —
на дверях, на входных, на моих.
Им всегда открывал только тот мой сосед,
кто, в концертные туфли и в бабочку вдет,
прикрывал равнодушием пыл.
Импресарио левых концертов, он мог
дверь раскрыть широко и захлопнуть замок.
Он единственным выходом был.
Бесплатная снежная баба
Я заслужил признательность Италии.
Ее народа и ее истории,
Ее литературы с языком.
Я снегу дал. Бесплатно. Целый ком.
Вагон перевозил военнопленных,
Плененных на Дону и на Донце,
Некормленых, непоеных военных,
Мечтающих о скоростном конце.
Гуманность по закону, по конвенции
Не применялась в этой интервенции
Ни с той, ни даже с этой стороны,
Она была не для большой войны.
Нет, применялась. Сволочь и подлец,
Начальник эшелона, гад ползучий,
Давал за пару золотых колец
Ведро воды теплушке невезучей.
А я был в форме, я в погонах был
И сохранил, по-видимому, тот пыл,
Что образован чтением Толстого
И Чехова и вовсе не остыл,
А я был с фронта и заехал в тыл
И в качестве решения простого
В теплушку бабу снежную вкатил.
О, римлян взоры черные, тоску
С признательностью пополам мешавшие
И долго засыпать потом мешавшие!
А бабу - разобрали по куску.
Почитайте стихи автора
Наиболее популярные стихи на поэмбуке
