Кейн

— Все довольно просто. Я дам тебе счастье. Ты мне — деньги.

— Сколько?

— Немного. Тридцать тысяч.

— Действительно немного.

— Тридцать тысяч долларов.

 

Пухлый человек неопределенного возраста улыбнулся, обнажив крепкие белые зубы. И ярко-желтая рубашка, и светло-карие глаза, и огненно рыжие волосы — все в облике продавца счастья излучало свет. Он был похож на китайский фонарик, и пахло от него какими-то китайскими благовониями.

 

— Долларов? Вы шутите, Хотэ?

 

Мужчина тридцати лет впился почти черными глазами в улыбающееся лицо Хотэ — могущественного колдуна и торговца. Мужчина искал счастья — а счастья все не было, пусть и были деньги. Мозаика прекрасной жизни как-то не складывалась, хотя кусочков для нее было даже с избытком.

 

Хотэ рассмеялся.

 

— Конечно, конечно же я шучу. Хотя, если бы вы согласились и на доллары... Впрочем, какая мне разница. Лишь бы была работа.

— Вам нравится дарить людям счастье?

— Я его не дарю. Никогда не дарил. Все имеет свою цену.

— Я не верю вам до конца. Скорее всего, вы просто шарлатан, а я дурак... Да, наверное так. А если я и обрету после вашей помощи счастье — то это будет совпадением. Так ведь?

 

Продавец счастья мягко улыбнулся.

 

— Нет. Все совсем не так.

 

Его глаза вдруг заполонил золотой дым. Ароматическая свеча погасла, погрузив темно-красную комнату в зимний мрак.

 

— Кости были брошены вами весьма удачно. Когда вы бросали на деньги — выпали шестерки на десяти костях. Небывалая удача для смертного... Вам кто-то помог? Может, может... Или же это вышло случайно? Ладно, не будем ворошить прошлое. Скажу лишь, что шестерки купюр перекрыли даже тройки любви — так уж вышло. На костях вашей любви были неплохие точки, но их снесло... Единицы. Тотальное невезение. Неудивительно! Неудивительно! Справедливость торжествует!

 

Несчастный чувствовал, как по его голове носится огненный шар, сметая, переворачивая кости, подкидывая их в воздух. Черно-белые и радужные, шестигранные и бесконечные, по сознанию летали кубики с цифрами и точками...

 

Все вдруг синхронно задрожало, превратилось в иллюзию...

 

И исчезло.

 

Искатель счастья снова был в комнате с бордовыми стенами. Свеча вновь зажглась, колдун сидел напротив с неподходящим ему серьезным лицом. Он долго думал, потом вдруг уставился на своего клиента и спросил:

 

— Вы все еще думаете, что я... Шарлатан?

 

Его зрачки сузились. Свеча загорелась вдруг сильнее.

 

Но это не напугало удачливого неудачника. Он впился в глаза продавца счастья, и они сидели так минуту, или две, или вечность...

 

Хотэ сдался первым.

 

— Не нужно денег. Я дам вам счастье бесплатно.

— За все нужно платить.

— Это верно. Но я вижу, что вы готовы к самым страшным тратам.

— Конечно.

 

Заказчик вышел из комнаты. Скоро хлопнула входная дверь, и мастер счастья, склонившись над свечой, покачал головой.

 

— Это будет сложно.

 

***

 

Несчастный проснулся ранним утром — как и всегда. За окном лениво шел снег, голые ветви деревьев пугающе сильно качались. В свете фонаря, таком привычном и мягком, события минувшего казались сном.

 

Но потревоженные игральные кости в голове отзывались легким счастливым дрожанием.

 

Человек откинул со лба прядь полуседых волос, с ожесточением взглянул на вторую половину кровати, проигнорировал вполне ожидаемый телефонный звонок от сестры и прошел на кухню.

 

Подумал, и не стал пить кофе. Быстро собрался, сопровождаемый стуком и звоном падающих кубиков, вышел из довольно скромной квартиры.

 

Он пытался понять, как продавец счастья влез в его голову и что там изменил. Пытался он понять и то, как продавец дарит счастье.

 

Многое пришлось пережить этому человеку — предательства, ложь и болезни кружили вокруг него, доводя до депрессии и нервных срывов. Его волосы частично поседели раньше времени — он видел, как медведь раздирал на части его отца.

 

Счастья не было. Была тупая, всепоражающая усталость.

 

Если бы несчастный был философом, он бы никогда не пошел к торговцу светом жизни. Но философом он не был и книг не читал.

 

Точно так же, как и проходящие мимо люди — скованные, убитые морозом. Ничто так не пугает, как долгий зимний путь — он заставляет человека сжаться и потерять все свои лучшие внешние качества. На холоде нет заботы о том, как бы еще сильнее раздуть огонь. Лишь бы он не погас...

 

Клиент Хотэ сейчас не заботился о своем огне. Он вообще о нем не заботился, ведь черный огонь горит как горит. Туши или нет.

 

Кофейня встретила его приятными запахами, расслабляющим теплом и аккуратным светом.

 

— Кофе. И вот это.

— Хороший выбор. Мне этот торт тоже нравится.

 

Девушка за прилавком улыбнулась. "Алиса" — гласила надпись на ее бейджике.

 

Игральные кости в голове стукнулись. Несчастный вздрогнул. У него вдруг возникла идея избегать счастья и любых светлых эмоций. Он не хотел, чтобы вышло совпадения, не хотел до конца жизни благодарить Хотэ за счастье, к которому он не имеет никакого отношения... Он не верил магу.

 

А поэтому бросил злобный взгляд на Алису и пробурчал:

 

— Да, здорово. Вот, пожалуйста. Сдачи не нужно. Жду кофе.

 

Девушка обиженно опустила голову.

 

***

 

Хотэ завис над квадратным столом с бортиками. На алой бархатной поверхности лежали десятки разных кубиков. Между ними витал золотой дым и тянулись тонкие металлические нити...

 

438. Столько должно выпасть в итоге.

 

— А если так, Барс? Что думаешь?

 

Белый кот с огромными золотыми глазами пролетел над столом и задел когтем синюю блестящую нить. Раздался приятный, искристый звук — и тут же вдруг заглох.

 

— Дорога к счастью извилиста...

— Ты прав, милый кот.

 

Барс перевернулся в воздухе и махнул пушистым хвостом.

 

— А что такое счастье — никто и не знает...

— И тут ты прав.

 

Кот довольно мурлыкнул.

 

— И выходит, мы ищем ничто и идем к нему по огню.

— Да. Это так. Ты очень умный, котик.

 

Котик действительно был умный.

 

Он прыгнул на стол и разметал, раскидал кости, задел несколько струн разом.

 

В кофейной сознание несчастного перевернулось.

 

— Ты что! Так нельзя, Барс! Он может умереть! Такие изменения могут и других задеть!

— Он вздумал с нами играть. Противиться счастью...

— Это бывает. Нельзя же так...

— Какая разница... Не бойся за этот мир, Хотэй. Все умрет. Рано или поздно. Мяу.

 

Кости все катились по столу...

 

***

 

Он вскочил и разлил кофе. Мир изменился в одно мгновение — привычные холодные оттенки пропали, все заполонило летнее солнце.

 

— Черт...

 

Изумленная девушка за прилавком показалась несчастному вдруг ангельски красивой. Его наполняли незнакомые до того эмоции и желания, так много надо было сделать, так много попробовать, он вдруг ощутил неизведанную сторону своей — или не своей — жизни. Но ему уже и неважно было. Он просто хотел жить.

 

Повернулся к той, которой только что нахамил, и выпалил:

 

— Поехали со мной в Европу.

 

Выпали шестерки. Струны счастья все еще дрожали.

 

— А поехали!

 

***

 

— Да, да, сейчас... Сейчас открою.

 

Хотэ подбежал к двери и распахнул ее. Барс скрылся в лампе. В душную, мягкую как подушка квартиру продавца счастья ввалился растрепанный полуседой человек в красной кожаной куртке. Глаза человека горели яростью, его острые скулы разрезали ленивый воздух храма Хотэ. Человек искал.

 

— Верни мне меня прежнего, колдун!

— Разве ты не счастлив?

— Черт его знает.

 

Они прошли в кабинет. Сели по разные стороны стола. Нет, не того, где постоянно носились игральные кости. Здесь не было бортиков и алого бархата, только стояла большая красная свеча, в которой сейчас не было надобности. За окном плясало развязное лето.

 

— Давненько я вас не видел. Неужели не помогли мои старания?

 

В углу рассмеялся Барс. Счастливый несчастный резко повернул голову в ту сторону, но, разумеется, ничего не увидел.

Он вновь уставился на Хотэ. За его смешливыми глазами скрывалась настоящая сущность, скрывался черный огонь.

 

— Видите ли... Это не мое счастье, Хотэ. Я себя не понимаю. Все это: приключения, друзья, Алиса, праздники и путешествия... Оно не мое и никогда моим не было. За меня живет другой человек! Понимаете?!

— 587.

— Что?

— Так. Мысли вслух.

 

"Слишком много" — думал Хотэ. "Слишком много для него. Ну, Барс, спасибо".

 

— То есть, вы хотите вернуть все назад.

— Хочу.

— Вам стоит подумать. Я бы не хотел быть вами. Прежними...

— Есть альтернативы?

— Я бы мог дать вам талант, но это уже не по моей специальности. Да и данный талант — совсем не то, что искренний. Хотя разжечь искру... Да. Это подойдет.

— Что вы придумали?

 

Яркий, живой и сильный, но фальшивый человек навис над столом.

 

— Что вы еще хотите во мне изменить?

— Вы любите музыку?

 

***

 

Он играл.

 

Скрипка пела.

 

По синей комнате разносились звуки, полные свободы и грустного счастья. "Все хорошо" — думал человек и плакал.

 

Все казалось ему таким незначительным и глупым! Мир сузился до струн скрипки и удивительных звуков музыки.

 

Ему ничего уже не нужно было: кости в его голове исчезли, пропали; в Европе он потратил все свое состояние, а друзей и ту самую девушку смог полюбить заново, после того, как стал собой.

 

Его жизнь не была счастливой. Его регулярно сбивали с ног трудности, но он вставал и шел под звуки музыки. Седых волос на его голове стало будто бы меньше.

 

А еще он нашел на улице белого, пушистого котенка с золотыми глазами.

 

И кот лежал на старом диване и ему было приятно знать, что счастье — это банка шпрот.

 

© Большой Проигрыватель