Перцевая Людмила

Отправление культурных ценностей на выставки в те страны, что не первый год значатся у нас в "недружественных" - огромный риск. Нам ведь уже продемонстрировали, что в любой момент под предлогом санкций поборники демократических ценностей не гнушаются элементарным воровством ценностей материальных.

 

Американцы, не моргнув глазом, объявили, что ограбленные счета наших состоятельных граждан и вообще всякую собственность, возвращать не собираются. «Наша цель не заключается в том, чтобы возвращать их,— заявил советник президента Салливан в ходе выступления в Экономическом клубе Вашингтона. - Наша цель заключается в том, чтобы использовать их лучше, чем таким образом".

 

Кто бы спорил, что американцы всегда толковее могут использовать награбленное, чем доверчивые партнеры и собственники. Сегодня картины из коллекций российских музеев гостят аж в 27 странах, уральцы, к примеру, с тревогой следят за ситуацией в Южной Корее, куда отправили шедевры авангардистов.

 

Выставка «Кандинский, Малевич и российский авангард: искусство революции» проходила в Сеуле с 31 декабря 2021 года по 17 апреля 2022-го. На ней были представлены картины «Импровизация № 217. Серый овал» В. Кандинского, «Супрематизм» К. С. Малевича, «Еврейская Венера» М. Ф. Ларионова, «Косари» Н. С. Гончаровой, «Беспредметная композиция» А. М. Родченко.

 

Обещали вернуть сразу после 17 апреля, но теперь разводят руками и ссылаются...на санкции. Южнокорейские авиалинии Korean Air и Asiana Airlines приостановили рейсы в Россию. Это решение было принято на фоне российской военной операции на Украине, начавшейся 24 февраля. Евросоюз и США тоже закрыли воздушное пространство для РФ.

Сотрудник центра «Седжон» пояснил, что вывезти картины можно только на грузовых рейсах. Однако Korean Air и другие авиакомпании сейчас не осуществляют такие рейсы в Россию. «На данный момент нет подходящих авиарейсов в Россию, поэтому мы ищем другие пути… Отправка самолетом затруднительна, и мы ищем другие варианты»,— объяснил он «РИА Новости».

 

И что они там, в Корее, понимают в наших авангардистах, чем их может пленить "Еврейская Венера" или "Косари"? Помнится, еще Федор Михайлович Достоевский уверял, что даже европейцы вряд ли способны понять русскую душу - и наше искусство. В "Дневнике писателя" в статье "По поводу выставки" он с пристрастием разбирает картины, отправляющиеся в Вену.

 

Начинает он, как словесник, конечно же с литературы, которую по его мнению просто невозможно перевести без потерь тонкого смысла и национального колорита хоть на французский, хоть на английский языки. Кто там может понять драматурга Островского, Гоголя, Пушкина, "Записки охотника" Тургенева!

То же самое произойдет и с полотнами наших художников.

 

Федор Михайлович подробно и любовно разглядывает пейзаж Куинджи "На острове Валаам", жанровую картину Маковского "Любители соловьиного пения" и "Охотников на привале" Перова. И где австриякам понять всю поэзию, тонкий юмор, который заставляет русского человека таять и млеть перед этими шедеврами русской кисти!

 

Замечу, что не только Достоевский, но и вся просвещенная публика всерьез тогда спорила, надо ли посылать в Европу картину молодого художника Репина "Бурлаки на Волге", ведь этак они совсем неправильно поймут, какова Россия, будут судить о нашей стране превратно.

 

Вот и Федор Михайлович с тревогой рассуждает, кто таков этот совсем неизвестный молодой художник, что он о себе возомнил? Всматривается в картину, проникает, оторваться от нее не может, рассуждает о смиренной невинности понурого мужичонки...

"Ведь иной зритель уйдет с нарывом в сердце и любовью (с какой любовью!) к этому мужичонке, или к этому мальчишке, или к этому плуту-подлецу солдатику! Ведь нельзя не полюбить их, этих беззащитных, нельзя уйти, их не полюбя. Нельзя не подумать, что должен, действительно должен народу...Ведь эта бурлацкая "партия" будет сниться потом во сне, через пятнадцать лет потом вспомнится!"

 

Сразу признаюсь, что читала рассуждения литератора с большой приязнью, хотя со многим не могла согласиться. Не думаю, что мы так уж разведены с другими народами во взглядах на простые житейские истины или пристрастиях к пейзажным изыскам. Хотя... Нынешний мир с его толерантностью, оголтелым феминизмом и воинствующим индивидуализмом к морали 19-20 веков стоит прямо перпендикулярно!

Федор Михайлович поругивает религиозные сюжеты Николая Ге, а мне трудно даже представить, что бы он почувствовал, глядя на летающих коз и скрипачей Шагала, на квадраты Малевича всех цветов и размеров.

 

В чем-то я могу быть с Достоевским солидарна, в чем-то поспорила бы, но абсолютно убеждена, что произведения изобразительного искусства (как и вообще всякого) достойны хранения в музеях и внимания публики. Ведь они словно окна в мир прошлого, давно ушедшего, в мир индивидуального и общественного состояния моей страны или любой другой, в мир зыбкий, неустойчивый - и вечный.

Николай Ге увидел "Тайную вечерю" не так, как Леонардо да Винчи, так ведь их разделяют века и пространства. Толстой эту трансформацию оценил - он любил и этого художника, и его полотна, с большим доверием к его таланту не раз другу позировал. Достоевскому показалось, что его современник слишком приземлил библейский сюжет, сделал его бытовым и заурядным.

 

Впрочем, сейчас я не о толковании, понимании или оторопелом осуждении. Когда Морозов покупал картины Пабло Пикассо, он еще не знал, как к ним вообще относиться, слишком жесткие, как...стекло на зубах. Всматривался, вдумывался и наконец полюбил этого офранцузившегося испанца. Как полюбили в Европе витебского еврея Марка Шагала. Как приходили в восторг в США от "Тюрликов" советского художника Гелия Коржева.

 

Искусство должно сближать людей, наводить мосты между нациями, а не служить предметом раздора, корыстных разборок и бандитского захвата.

 

Выставка в Париже, где были представлены картины из собрания русского мецената Морозова, завершена, небольшими партиями они возвращаются домой, преодолевая все транспортные препоны. В начале апреля Le Monde и AFP пугали, что власти Франции собираются арестовать принадлежащие бизнесмену Петру Авену две картины из коллекции братьев Морозовых, однако организаторы выставки обещали, что все экспонаты к маю вернутся в Россию.

 

Будем ждать и верить, что и Южная Корея выполнит свои обязательства, и авангардисты тоже займут свое место на стенах музея в Екатеринбурге.

А уж что там поняли корейцы в замысловатых сюжетах, чем озадачились и чему подивились - дело десятое.

 

Когда Анна Ахматова переводила корейскую классическую поэзию, у нее, на мой взгляд, тоже получилось что-то, напоминающее "Ноченьку" или "Лучинушку":

 

"Цветущий персик частый дождь кропил,

Я милого удерживала тщетно...

 

Теперь, когда осенний вихрь шумит,

Он обо мне едва ли вспоминает.

 

За десять тысяч ли во сне моем

Приходит он и снова в ночь уходит."