ezopik

Я хорошо играю на балалайке. Практически всё могу сыграть и русские народные и классику, даже эстраду. Вот так. Тренди бренди тра та та… Там только три струны. С гитарой, ни в какое сравнение не идёт. Только не важно это, когда она, балалайка, в моих руках, путем некоторого излияния в организм спиртного, превращается в чудо инструмент, очень подходящий метущейся русской душе.

 

В тот вечер пригласили на День Рожденья одной начинающей актрисы, Даши Куриловой, все еще красивой блондинки, средних лет. Приехал я туда поздно. Опоздал. С кем не бывает. Народ, в изрядном подпитии, за разворошенным столом. В комнате, человек двадцать. В центре, Высоцкий. Я огляделся. В полумраке мерцающих свечей видно, как он, с полузакрытыми глазами, поёт, вдохновенно бряцая по струнам. При этом, каждый занят своим делом. Кто оживлённо разговаривает. Кто целуется... Зачем так надрываться, если никому не нужно? Высоцкий словно услышав мои мысли, прекратил петь. Аккуратно поставил гитару, облокотив её на край стола. Налил водки, из большой хрустальной бутыли. Выпил, не закусывая. Промокнул губы рукавом. Сказал – «Ну что, спеть вам ещё чего-нибудь?» Все молчали. Только Даша проговорила как бы извиняясь – «Володь, тут Глеб пришёл, он отлично на балалайке играет.» Я даже вздрогнул от неожиданности, но Даша продолжила, обращаясь ко мне - « Распаковывай инструмент!» А подойдя вплотную, шепнула, «Володя уже всех достал своими песнями, весь вечер поёт. Ладно был бы трезвый. А то напился до бессознанки. Как гитару в руках держит? Давай Глебушка выручай.» Только взял я в руки балалайку, только ударил по струнам, оживились люди. Заулыбались. Мы затянули «Ой мороз, мороз», «Валенки», что-то ещё. Сейчас уже не помню. Люди хотели петь сами. «Долго же он их мурыжил» -подумал я. Высоцкий тоже сначала сидел со всеми. Даже в ладоши хлопал. Понравилось видно. Но потом ушел, сказав, что спешит. И больше не возвращался. Спев ещё несколько традиционно застольных песен, понял, пора закругляться, -«Пойду покурю…» - извинился я , убирая балалайку на платяной шкаф, повыше от случайностей пьяного веселья. Какой-то хлыщ сразу предложил, - «А давайте танцевать! »

- Отлично, только нужно убрать стол и стулья - поддержала любителя лёгкой музыки, своим писклявым голосом, хозяйка дома. В комнате возникла суета передвигаемой, в разные углы, мебели.

- Взялись! – командовал некто в очках с затемнёнными стёклами – Понесли…

 

…Выйдя в коридор я был удивлен, когда на лестничной площадке увидел Высоцкого. Он сидел прямо на ступеньке, опершись на стену и дремал. Довольно крупное лицо. Кожа уже подпорчена актёрским гримом... Испещрёна вдоль, поперёк, морщинками.

Почувствовав чьё-то присутствие, мужчина вздрогнул и проснулся.

- А это ты Композитор – произнёс он, обретая осмысленность.

Я молчал.

- Много моих песен останется, когда сдохну?! Резанул, как бритвой по глазам. Врасплох. Затягивать паузу не хотелось.

- Хорошо если с десяток останется – еле слышно произнёс я. Но он услышал. И побледнев от злости произнёс только – «Дурак!» - потом встал на нетвёрдых ногах и бросив давно погасшую сигарету, двинулся вниз по лестнице…

… Только через некоторое количество лет..., уже в зените его славы..., постоянные концерты..., роли в кино..., Пугачёв, Гамлет на Таганке..., а главное, его песни, захватившие умы и сердца миллионов... мы совершенно случайно встретились.

Я сидел в ресторане Домжура, потягивая пиво, вприкуску с розовощёкими креветками. Меня окликнули...

- Композитор!

- Высоцкий – пронеслось в голове – Ну и память – даже привстал от неожиданности.

- Привет композитор – пробасил он – Не узнаёшь? – насмешливый взгляд из под бровей говорил, - « Кто ж меня теперь не знает»

- Почему же, узнаю – нашёлся я – Мы встречались на дне рождения блондинки Даши.

Вы мечтали ворваться в вечность! По моему Вам это уже удалось!

… и мы пожали друг другу руки…